оставит стариков, якобы возвращаясь к звездам, мои магнитные ленты будут пересылаться им из космоса, как и раньше. До самой их смерти. Они никогда не узнают, что меня нет в живых.

- Ты уж готов? - негромко спросил высокий мужчина.

- Да, - кивнул Мэрдок. - Я готов.

Они медленно зашагали по длинному коридору.

Мэрдок вспоминал, как гордились старики, когда его приняли в Специальную службу. Он оказался единственным счастливцем во всем Тейере. Это был чудесный день! Играл городской оркестр, и мэр города - старый мистер Харкнесс в очках, нацепленных на кончик носа, - произнес речь. Он сказал, что Тейер гордится своим сыном... И мать плакала от радости.

Все же то, что он отправился в космос, было единственно правильным шагом. Другим ребятам не так повезло, им не довелось увидеть осуществление своей мечты.

Начиная с того дня, когда он наблюдал возвращение лунной экспедиции, он ни минуты не сомневался, что станет астронавтом. Холодным декабрьским днем он, мальчик двенадцати лет, смотрел, как ракета опускалась в столбе огня, оттаивая и испепеляя замерзшую землю. В глубине сердца он знал тогда, что однажды она унесет его к звездам. С тех пор он только и мечтал подняться ввысь и улететь далеко от Земли, к бескрайним, чужим горизонтам, к чудесным мирам, которые даже невозможно себе представить.

Мало кто мог отказаться от всего ради космоса. Даже сейчас, двадцати лет спустя, ему ясно слышался голос Джули: "Я верю, ты меня любишь, Боб, но недостаточно. Не так, чтобы отказаться от своей мечты". И она оставила его, так как знала, что для нее нет места в его жизни. Там был только космос, бездонный космос, и ракеты, и пламенеющие звезды...

Он вспомнил последнюю ночь на Земле, когда он внезапно ощутил манящую безграничность вселенной. Он вспомнил бессонные предрассветные часы, и чувство напряженного ожидания, охватившее небольшой белый домик, и себя самого, лежавшего в тишине уютной комнаты. Он вспомнил дождевые капли, застучавшие к утру по крыше, и гром, расколовший небо Канзаса. И громовые раскаты незаметно влились в атомный гул ракеты, уносившей его далеко от Земли, далеко, к мерцающим звездам... далеко...

Далеко.

Высокий мужчина в аккуратной форме астронавта закрыл внешний шлюз и посмотрел на тело, уплывавшее в черноту. Корабль и андроид были единым целым, сочетанием двух сложных и совершенных механизмов, точно выполняющих свое задание.

Для Роберта Мэрдока путешествие закончилось, долгие мили подошли к концу.

Когда светлым июльским утром ракета опустилась в Тейере, в штате Канзас, там уже собрались толпы людей, рукоплескавших и выкрикивавших имя Роберта Мэрдока. Пришли все городские чины, каждый с тщательно отрепетированной речью; звуки городского духового оркестра всплывали в голубую высь, и ребятишки размахивали флажками. Потом толпа затихла. Атомные двигатели умолкли, открылся люк.

Появился Роберт Мэрдок, рослый герой в космической форме, отражавшей солнце тысячью сверкающих бликов. Он улыбнулся и поднял руку в приветствии, и толпа снова зашумела и зааплодировала.

А на краю поля его ждали двое: сгорбленный старик, ухвативший трясущейся рукой палку, и старая женщина с покрытым сетью морщинок лицом и влажными глазами.

Когда астронавт, наконец, добрался до них, продираясь через напиравшие ряды восторженных поклонников, он попал в их объятия. Они ухватили его за руки и повели за собой, оглядывая блестящими от слез глазами.

Роберт Мэрдок, их любимый сын, вернулся домой.

- Ну что ж, - заметил один из толпы, стоявший с краю, - вот они и встретились.

Его сосед вздохнул и покачал головой.

- И все-таки мне кажется, что это не то. Нехорошо как-то.

- Но ведь именно этого они и хотели, - сказал первый. - Так они написали в своих завещаниях. Он все равно улетит через месяц. Еще на двадцать лет. Зачем отнимать то короткое время, которое у него есть, зачем все портить? - Говоривший сделал паузу и показал на удалявшиеся фигуры. Они ведь безукоризненны, не правда ли? Ему никогда не узнать.

- Пожалуй, вы правы, - ответил второй. - Ему никогда не узнать.

Они глядели вслед старикам и их сыну, пока те не скрылись из виду.