любящих… Эти женщины твердо намерены перестать быть жертвами до того момента, пока их не приходят навестить насильники. По обилию цветов, конфет, открыток и других подарков в больничных палатах я всегда безошибочно определял, что мужья пострадавших выходят с ними на контакт» (1979, с. 66).

Даттон продолжает эту мысль:

«Насильник сдается на милость своей жертвы, передавая ей властные полномочия в их отношениях. Он вручает ей свою судьбу — он будет уничтожен, убит, если только она не спасет его, простив и вернувшись» (1988, с. 111).

Подводя итог, я бы хотел сделать небольшое обобщение. В первых семи главах мы рассмотрели множество способов того, как с помощью более тонкого понимания вашего партнера вы можете улучшить свои отношения. Мы обсуждали, как ПОНЯТЬ личностный тип вашего партнера, ПЕРЕСМОТРЕТЬ собственные ожидания и ПРЕОБРАЗОВАТЬ ваши отношения — то есть пути приспособления к индивидуальным особенностям или характерным чертам вашего партнера. Однако эта глава написана с целью предостеречь вас от мысли, что вы можете и должны мириться со всем.

Если после прочтения этой главы вы поняли, что ваш: партнер страдает душевным заболеванием, злоупотребляет алкоголем или наркотиками или проявляет неоправданную вспыльчивость, вам необходимо обратиться за профессиональной помощью. Если ваш партнер отказывается пройти куре лечения или терапия не дает желаемого результата, у вас, возможно, не останется другого выбора, как прервать отношения. Если вы намереваетесь «добиться поставленной цели, несмотря ни на что и чего бы это вам ни стоило», пожалуйста, перечитайте третью главу. Немедленно!

Эпилог «Марс и Венера» Если мужчины — с Марса, а женщины — с Венеры, то как же настоящим мужчиной можно стать на Земле?

Что такое «мужчина»?

Весь ответ на этот вопрос, вынесенный мною из посещений детского сада, сводился к тому, что это женоненавистник, расист и вообще во всех отношениях бесчувственный субъект. «Три слепые мышки», о которых хором распевали мы, безжалостные малыши, представлялись нам всего лишь грызунами, уничтоженными радетельным землевладельцем.

В детском саду я думал, что это будет просто как раз-два-три: мальчик «вырастает», «учится вести себя» и «становится мужчиной». Первый пункт я выполнил, но как должен мужчина вести себя?

В «добрые старые времена» ответ на этот вопрос был более ясным. «Настоящие мужчины» воевали, строили хижины и приносили домой мясо, а их женщины, на которых они женились, ждали их возвращения с войн, убирали в хижинах, построенных мужчинами, и жарили принесенное ими мясо.

Прошу вас понять, что я не призываю вернуться к прежнему жесткому распределению ролей, лишавших женщин равных возможностей и дававших мужчинам иллюзию превосходства, но после детского сада ориентироваться в жизни становится сложнее. В наше время не так просто сообразить, как нужно вести себя с подругой или женой, — по крайней мере, не следует одновременно иметь обеих. Так как насчет ролевых моделей? С кого брать пример?

Как-то однажды я наткнулся на настоящего мужчину девяностых — не на какого-нибудь Джона Уэйна с хриплым голосом и обветренным лицом, а на фотографа мирового класса. Я встретил его на страницах «Мостов округа Мэдисон», где в поисках крытых мостов он въехал на своем пикапе прямо в мир Франчески Джонсон, жены фермера из Айовы.

Роберт — настоящий мужчина. Его приключения начинаются так:

«Он встал у колеса [своего пикапа], закурил «Кэмел»… На Кинкейде были потертые «Ливайзы», стоптанные сапоги «Ред Уинг», рубаха цвета хаки и оранжевые подтяжки. На широком кожаном ремне висел в ножнах швейцарский армейский нож» (с. 2).

«Солнечный луч отразился от его бритвы, лежавшей на асфальте рядом с насосом. Она наблюдала, как он намыливает лицо и бреется. Он был — и опять это слово мелькнуло в ее сознании — крепок. Он не отличался крупным телом, был немного худощав, ростом чуть более шести футов. Однако его плечевые мышцы были довольно крупными для его размеров, а живот его был плоским, как лезвие ножа. Он выглядел моложе своего возраста, сколько бы ни было ему лет, и совсем не походил на местных мужчин, обрюзгших от обильных мучных завтраков» (с. 44).

Теперь мы знаем, как должен выглядеть настоящий мужчина. Он курит «Кэмел», носит швейцарский армейский нож, у него плоский живот и оранжевые подтяжки. А как же настоящий мужчина разговаривает с женщиной? Ответ на этот вопрос мы узнаем после того, как наш герой вступит в половую связь с женой фермера:

«Именно поэтому я здесь, на этой планете, и в это время, Франческа. Не для того, чтобы путешествовать и фотографировать, а чтобы любить тебя» (с. 108).

Затем Кинкейд пускается в романтическое «объяснение в любви» в духе Ширли Маклейн:

«Я взлетел с вершины огромной горы, когда-то очень давно, за многие годы до того, как родился на этой земле. И все эти годы я летел к тебе» (с. 108).

Очевидно, очень важно, чтобы у настоящего мужчины было такое занятие, которое позволяло бы ему работать по свободному графику, — и речи быть не может о таких скучных обязанностях, как доить корову дважды в день или скирдовать сено, пока нет дождя. Профессия Кинкейда не препятствует его романтическим наклонностям.

«На следующие несколько дней Роберт Кинкейд забросил фотографию. А Франческа Джонсон, оставив за собой выполнение лишь самых необходимых дел, количество которых она свела к минимуму, позабыла о фермерской жизни. Все время они проводили вместе, разговаривая или занимаясь любовью» (с. 111).

Франческа описывает своего мужа Ричарда (уехавшего на неделю с детьми на животноводческую ярмарку) в следующих выражениях:

«Ричард не способен на такое, просто он устроен иначе. Он не может понять это волшебство, эту страсть и все то, о чем мы говорим и что испытываем, и никогда этого не поймет. Это не значит, что он чем-то хуже нас. Просто все это слишком далеко от того, что он чувствует и думает. Это чуждо ему и поэтому незнакомо» (с. 113).

Иными словами, выражаясь более конкретным языком, Ричард не верный муж, взявший с собой детей на ярмарку, а скучный тип, который ничего «не чувствует» и «не понимает».

К счастью, Франческа объясняет Кинкейду, почему не может убежать с ним:

«Да, она, конечно, скучна. Моя жизнь, я имею в виду. В ней не хватает романтики, эротики, танцев на кухне при свечах и удивительного чувства, что у тебя есть мужчина, который знает, как любить женщину. Больше всего в ней не хватает тебя. Но у меня есть это проклятое чувство ответственности. Перед Ричардом, перед детьми» (с. 115–116).

Однако все это только присказка. Сейчас наш герой даст характеристику