из прошлого призрачное будущее. Как естественно был связан ее образ с обещанием спасения в стихе из псалмов!

Несравнимо более ригористичные и радикальные требования выставил негритянский лидер Маркус Гарви, одна из самых противоречивых фигур черного освободительного движения Америки. Он родился в 1887 г. на Ямайке, выучился на печатника и в 1907 г. обосновался в Кингстоне, где руководил стачкой печатников. Затем он уехал в Америку, в 1912 г. прибыл в Лондон, два года спустя вернулся на Ямайку и основал UNIA, «Ассоциацию всеобщего усовершенствования». Через два года он с большим успехом пропагандировал в Гарлеме освобождение чернокожих. В двадцатых годах UNIA выросла в мощнейшую организацию, число ее членов в 1923 г. составляло около шести миллионов. Даже критики, которые считали это число сильно преувеличенным, все же оценивали количество записанных членов в период расцвета UNIA в миллион.

Это массовое движение делало таким привлекательным призыв к «расовой гордости» чернокожих. Гарвей настолько увлекся, что даже пропагандировал «черный расизм», который во многом походил на его «белое» пугало. Гарви неутомимо трудился над возвращением негров в Африку. Он вел переговоры с Лигой Наций по поводу основания колонии в Африке и призывал создать черную армию для изгнания оттуда узурпаторов. В 1921 г. он объявил об образовании «Африканской империи» и сам себя назначил ее первым временным президентом. В Гарлеме он в роскошной униформе принимал грандиозные парады.

Говорят, что при оснащении межконтинентального флота поверенным в делах которого он был, Гарви впутался в сомнительные финансовые операции. Его стремительный взлет внезапно прервался, он предстал перед судом и получил пять лет каторжной тюрьмы. В 1927 г. был помилован американским президентом Кулиджем, но сослан на Ямайку. Последние годы жизни провел в Лондоне.

Жертвой его расового фанатизма чуть было не стала царица Савская. Приверженцы Гарви позволили себе использовать «еврейского» Соломона против «черной» царицы:

«Новый негр гроша ломаного не даст за происхождение от Соломона. Соломон был евреем. Негр — не еврей. Негр ведет свое расовое происхождение от царицы Савской, чем он гордится. Он гордится царицей Савской, но не гордится Соломоном».

Но такой расизм не везде был «гарвеизмом». Крупный теолог этого движения Джордж Александер Макгвайер написал «черный катехизис». Прокламировался «черный» бог, и царица Савская была включена в ряд знаменитых черных персонажей вместе с черным волхвом Валтасаром и черным Симоном Киренским, который нес крест Христа. С другой стороны, Макгвайер заявлял о равенстве перед Богом всех рас.

Среди черных евреев царица Савская тоже пользовалась большим авторитетом. Чернокожие евреи, вероятно, потомки эфиопских феладшей, эмигрировавших в Америку, в отличие от радикальных «гарвеистов», подчеркивают происхождение негров от евреев, как, например, крупный лидер черных евреев рабби Мэтью:

«Негр — это еврей, потому что он прямой потомок Авраама. Исаак, сын Авраама, был отцом Исава… и Иакова, кожа которого была гладкой, как кожа негра. Иаков, известный также как Израель, был отцом двенадцати колен, и царь Соломон, сын Давида, был правнуком колена Иудина. Царь Соломон был женат на царице Савской, которая вернулась в Африку, где родила сына, известного в библейской истории как Менелик I».

Рабби Мэтью повторяет эфиопскую легенду о царице Савской, которая, как доказывает это свидетельство, была значительной фигурой и для черных евреев. И все-таки получается двойственная картина. То, что объединяет оба «образа» царицы Савской — это ее функция символа пробуждающегося сознания черной идентичности. Этому сознанию было трудно развиваться и утверждаться, еще труднее оказалось избежать черного расизма. Но самым трудным оказалось распознать в фигуре черной царицы освобождение и человечность. Могло ли это произойти? Могли ли вообще гармонически соединиться политическое освобождение и неагрессивная человечность?

Воистину нам преподнесен дар — единственный в своем роде документе о царице Савской, который соединяет то, что кажется несоединимым. Речь идет о коллаже чернокожего художника Ромаре Бирдена. Вряд ли эта картина возникла случайно, потому что художник долгое время жил в Гарлеме и встречал там разных представителей «Гарлемского Ренессанса» (культурного движения), которые искали себе подобных в культурных негритянских кругах. Ромаре Бирден, вне всяких сомнений, один из самых крупных черных художников современности, наблюдал в Гарлеме все разновидности выражения «черного» сознания.

Страстно увлеченный негритянской темой, он принадлежит к художникам, которые не избежали влияния развитого искусства «белых». Пусть даже если он время от времени сводит свою палитру к черному и белому, выражая этим расовый конфликт, в конечном итоге он трансформирует сюрреалистические видения в мир жизни и чувств чернокожих. С 1967 г. его композиции приобретают все больше красочности, и в 1970 г. он рисует великолепную «Царицу Савскую».

Черная царица с осанкой статуи в профиль сидит на троне, похожая на египетскую фараоншу. Лицо и тело черные, фон образуют большие цветные поверхности. Ее царский скипетр, скорее, похожий на волшебную палочку, поднят в игривом движении перед задним планом картины, который кажется одновременно открытым и замкнутым. Что она вызывает колдовством? Кого она хочет выманить?

Игривая веселость волшебного символа власти контрастирует с монументальной телесностью царицы в той же степени, что и живописно-богемная шляпка, яркое одеяние и накинутый на плечи шарф. Узор юбки состоит из мексиканских орнаментов и западноафриканских мотивов. За ней в полупрофиль сидит служанка, но в отличие от четкой материальности и радостной живописности царицы, контуры ее тела расплывчаты. Орнаменты теряют четкость в неопределенных, бесформенных, неразборчивых знаках, нанесенных детским почерком. Только рука крепко держится за царицу. Странное напряжение пронизывает картину: величественно восседающая на троне царица, одетая в жизнерадостные тона, весело играющая своим царским скипетром, и ее служанка, нерешительная и беспомощная. Грандиозная картина, в которой непревзойденно выражается прошлое и будущее чернокожих, их самосознание и неуверенность, их притязания на власть и игровое осуществление власти, противоречивый шифр становления их самосознания.

Ромаре Бирден многозначительно назвал свою картину «Sheba», игра слов, в которой связано английское «она» и древнееврейское «приходить». Как когда-то царица Савская пришла к Соломону, так и