- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (59) »
сказал Барбоскин, – поныряют, почистятся, дядя Саша их в другие воротца зазовет. А сюда новых уток напустят. Любят они купаться.
– Как у нас в школьном бассейне. Одни плавают, другие ждут. Только не так тесно.
– Ага, – неопределенно ответил Барбоскин, – наверно. Мы на речку бегаем. Сколько хочешь в воде сиди. Только старшие гоняют, да еще утятами синими обзывают. Похожи, в пупырышках кожа. На солнце отогреваемся. А ты утят и цыплят видел? – Антон мотнул головой. – Пошли, покажу. Очень даже интересно. Такие маленькие, пушистые и все пищат.
Но к утятам идти не пришлось. Бабушка Катя, Непомнящая, велела Барбоскину бежать в магазин за хлебом.
ПРО СЕЛЬМАГ, ПРО ХЛЕБ И МУСКУЛЫ
– А где у вас булочная? – спросил Антон. Андрюша тащил большую хозяйственную сумку, на дне которой лежал блестящий металлический рубль. Рядом вышагивал серьезный пес Буян. – Какая еще булочная? – Ну, где продают хлеб. – Хлебная? Да там, где и велосипеды продают. В сельмаге! – А что такое – сельмаг? – снова спросил Антон. – Сельмаг – это сельмаг. Там все, что тебе надо. Только в разных половинах дома. Захотел забор покрасить, иди в сельмаг за краской. И макароны там, и крупа. – А игрушки? – И игрушки, и ручки, и всякое другое. – А я думал сельмаг – большой магазин, как наш универсам. – Не городской, а хороший! – сказал Барбоскин. – Скоро новую вывеску повесят. А мне старая нравится. Все понятно: «Сельмаг». В магазине рядом с ведрами, тазами и кастрюлями стояли велосипеды и мотоциклы. Антошка подошел к мотоциклу с красным кружочком под сиденьем. Стекляшки в кружке, если вертеть головой, переливались, играли красками. – Вот что бы я купил, – погладил Барбоскин у зеленого велосипеда колесо. – Кататься я умею, папка только не дает. Сам на совхозный двор ездит. Говорит, куплю мотоцикл, тебе велосипед отдам, – Барбоскин вздохнул и пошел в другую половину сельмага покупать хлеб. – На все! – вымолвил Андрюшка, протягивая деньги. – Не снесешь! – улыбнулась молодая продавщица, – В другой раз свеженького возьмешь! – Снесу, тетя Валя! Сумка большая, и Тошка со мной. – А сдачу?! – крикнула продавщица вдогонку. – Барбоскин, сдачу возьми! – тетя Валя выдала ребятам по конфетке, а псу Буяну – кусочек сахара. Барбоскин и Антошка шагали по широкой деревенской улице, дергая в разные стороны сумку. Нести было неудобно. Барбоскин был выше Антона почти на целую голову. Да и ручищи-кулачищи у него были, как два Антошкиных кулака. Решили сумку поставить на спину Буяну. – Вези, Буян! – приказал Андрюша. Но Буян не пожелал и убежал домой. – Донесем и сами! – сердито крикнул Барбоскин вслед рыжему псу. – Подумаешь, какая лошадиная сила! Зато у нас мускулы знаешь какие будут? Во! Антон был согласен с Андрюшей. Иметь сильные мускулы нужно обязательно каждому мальчишке. – Молодцы, старательные! – сказала поджидавшая у ворот баба Катя. – А чего так много? Хватило бы и двух буханок! Небось устали? – Ну и что? Зато мускулы развиваются! – заявил Барбоскин. – И завтра не надо бегать за хлебом. Баб, а молока с хлебцем? Есть хочется. Бабушка Катя принесла из горницы кринку молока, достала две кружки из шкафчика, толстыми ломтями нарезала хлеб. Мальчишки, как говорит Барбоскин, «молотили» – откусывали от большого куска и запивали молоком.ХОДЯЧАЯ МОЛОЧНАЯ ФАБРИКА
Коровы – не козы, они большие. Не то что у бабушки Риты коза Зойка и козленок по имени Плут. Коровы – серьезные животные. У коров большие красивые глаза, хвост с кисточкой и огромное вымя. Там у коров собирается и хранится молоко. Барбоскин говорит, что «корова – это ходячая молочная фабрика», на пастбище она ест траву, а дает белое молоко. И если ее кормить сеном, силосом и разными комбикормами, она все равно даст белое молоко. Без молока сметаны не бывает, и творога, и сыра, и масла. Все из молока. – А кефир тоже коровы делают? – спросил Антошка. – Ну ты, Тошка, ну и белый дачник, ну и непонятливый! – возмутился Барбоскин. «Белыми дачниками» он называл всех, кто не разбирался в местных делах. – Корова, – продолжал пояснять Андрюша, – дает молоко. А из молока потом и делают молочные продукты. Вот моя бабушка снимет сверху сливки – это сливки. Закиснут сливки – получается сметана. А кислое молоко, что без сливок, нагреет в печке или в плите. Получится творог. Зеленоватую водичку – сыворотку сольет, а густышку – в марлицу завернет и подвесит. Сыворотка капает, а творог делается слоями. Вкуснятина! А вот кефир бабушка не делает. Его на молочном заводе производят. Там есть специальные кефирные грибки. – Настоящие грибы? – Ну... вроде бы, маленькие такие, шляпки у них крошечные, как у шурупчиков, только белые-белые, будто творожные. Вот эти кефирные грибки в молоко и запускают. Там они работают, молоко превращают в кефир. – А фруктовый как же? Коров фруктами кормят? – хитро улыбнулся Антошка. – Ну и дачник белый! Для фруктового кефира надо фруктовых соков! – Да я пошутил, Андрюша! – Шутник, тоже мне, курица, собака, петька-забияка, – проворчал Барбоскин. – А в ванильный сладкий творог ваниль и сахар добавляют? – не унимался Антошка. – Добавляют, пошли кролей смотреть! – неожиданно предложил Барбоскин.ПРО КРОЛЬЧИХ И КРОЛЬЧАТ
Огромная белая крольчиха сидит в клетке и грызет длинными острыми зубами деревянное корытце. – Чего это она? – удивляется Антошка. – Еда лежит, а она? –Зубы переросли! – говорит Барбоскин. – Не доглядели. Ломать надо. – Зачем ломать? – недоумевает Антошка. – А чем она есть будет? Кролику без зубов, наверное, нельзя? – А с такими еще хуже! – сердито сопит Барбоскин. – В этом деле ты, Тошка, ничего не понимаешь. Она же есть не может! Худеет. Смотри какая тощая стала. Раньше в ней килограмм двенадцать было. А сейчас? Но белая великанша не показалась Антошке худой. Глаза только злые, факт голодная. – Ох и тяжела, – говорит тетя Марина. – Ишь резцы отрастила! Когда только успела? Тетя Марина, надев толстые рукавицы, берет крольчиху за загривок, несет отпиливать зубы. Крольчиха сердится, царапается, фыркает, как кот. – Зачем тетя Марина рукавицы надела? – удивляется Антошка. – Разве холодно? Жарко ведь? – Крольчиха добра не понимает. Укусить может, – солидно поясняет Барбоскин. – Пошли других кролей смотреть. Кролики сидят в длинных клетках по одному. Под клетками широкие лотки. Лотки чистят и моют работницы фермы. Возле крольчихи-мамы – крольчата. Крольчата тычутся розовыми носиками в большой живот крольчихи, сосут молоко. – Во сколько! – говорит Барбоскин. – Народилось шестнадцать штук, десять оставили,- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (59) »