было бы лестно выступить в иске западного образца адвокатом итальянской фотомодели, но с другой… не нравилась ему эта история, ох как не нравилась. Он ничего не знал ни о пересадке органов, ни об этом злополучном «Пигмалионе», кроме того, что от него явно попахивало уголовщиной. А «в темную» Александр Петрович не играл ни при каких обстоятельствах.

Когда дамы возвратились в столовую, он объявил свое решение:

— Клава, пока я не обещаю взяться за твое дело. Я ничего не смыслю в таких вещах и даже не знаю, можно ли одну почку отличить от другой. Прежде чем что-то сказать, мне нужно проконсультироваться с понимающими людьми.

— Тогда консультируйся поскорее! — Клава надула губки и обиженно скосила глаза, как ребенок, которому отказали в покупке игрушки. — Я уверена, Сандро, ты можешь разобраться во всем, в чем захочешь.

К ее удовольствию, адвокат приступил к делу немедленно. Он набрал номер своего старого друга, врача-хирурга, само собой разумеется, весьма известного хирурга, и пригласил его вечером в гости, отужинать, не скрывая, впрочем, намерения получить заодно приватную консультацию. Затем он отвез Карину с Клавой в Эрмитаж, дабы родственница могла приобщиться к сокровищам мирового искусства, хотя та и не выказала большого энтузиазма по этому поводу.

Избавившись таким образом на несколько часов от Клавы, он занялся той частью консультаций, которая должна была остаться вне ее поля зрения. Он хотел получить информацию о криминальной стороне деятельности «Пигмалиона». Как обычно, он начал с телефонных звонков, а потом настала пора личных контактов, ради которых ему пришлось совершить несколько поездок по городу.

Улов оказался невелик. Вокруг «Пигмалиона», безусловно, имелся зловещий ореол, но конкретно никто ничего не знал. Удалось выяснить фамилию полковника из телевизионной передачи: Багров Николай Анатольевич. Он возглавлял в Москве в течение года отдел борьбы с организованной преступностью, а после того, как стал копаться в делах «Пигмалиона», был переведен в другой отдел и теперь занимался наркотиками. Александру Петровичу даже смогли добыть московский телефон полковника, поскольку тот по части наркотиков сотрудничал с петербургскими службами. Вернувшись домой, Александр Петрович хотел было сразу же позвонить Багрову и договориться о встрече, но рассудил, что все контакты полковника, скорее всего, отслеживаются, и решил не засвечивать свой домашний телефон.

Гостя ожидали к восьми, и он явился минута в минуту вместе в женой, тоже врачом-хирургом. Они были одними из немногих людей, к которым адвокат обращался на «ты» и просто по именам — Константин и Ирина. Константин, помимо того, что был хирургом высокого класса, достиг определенной житейской мудрости и проявлял сдержанность в оценках, в отличие от своей жены, склонной к решительным и прямолинейным суждениям по любому вопросу. К сожалению, Константин не являлся специалистом в области трансплантации, а заставить его высказаться по вопросу, которого он не знал досконально, было крайне трудно, но адвокат рассчитывал на импульсивность и непосредственность Клавы, как на провоцирующий фактор.

Его замысел, в общем, удался. Поначалу Константин отвечал на вопросы односложно или вовсе не отвечал, ссылаясь на некомпетентность, но постепенно, не выдержав напора Клавы, которая пустила в ход весь арсенал экстравагантных уловок, выложил нужные сведения. Каждую фразу он начинал со слов: «Я не вполне осведомлен, однако можно предполагать…», но адвокат отлично знал, что эти осторожные реплики стоят не меньше уверенных суждений иных авторитетных специалистов. Во всяком случае, нужную информацию-он получил. За последние годы эта отрасль медицины сильно продвинулась вперед. Если десять лет назад умели трансплантировать только почки, то сейчас пересаживали блоком сердце и легкие, мочевой пузырь, некоторые железы, причем список органов, допускающих пересадку, непрерывно расширяется. Еще одно достижение последних нескольких лет — разработка технологии быстрого охлаждения, при которой внутри клеток не образуются кристаллики льда, и замороженные таким способом органы могут долго храниться и пересылаться в любую точку земного шара.

У Александра Петровича от этих разговоров, увы, совершенно пропал аппетит, и он с недоумением наблюдал, как все остальные увлеченно уплетают обильный ужин. Ну медики — это еще понятно, они к таким вещам привыкли, Клава — она, в конце концов, дитя природы, но Карина… Александр Петрович решил, что в данном случае сказывается кровь персидских сатрапов, которая, по утверждению Карины, имелась в ней в некотором количестве — они, как известно, совмещали кровожадность с превосходным аппетитом.

Когда приступили к десерту и кофе, основная медицинская тема была исчерпана, и адвокат на пробу выложил часть информации о криминальной стороне дела, надеясь услышать комментарий врача. Тот, однако, упорно молчал, и Александр Петрович спросил у него впрямую, что он об этом думает.

— Не знаю, — Константин осторожно покосился на свою жену, — боюсь, что на фоне общего безобразия такое возможно.

Ирина, до сих пор не принимавшая участия в разговоре, с громким стуком поставила чашку на блюдце.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я допускаю, какие-то хулиганы могут поймать человека на улице и затащить его в подвал. Но пусть мне объяснят, кто будет делать операцию, те же хулиганы в том же подвале? — она откинулась на спинку стула и устремила возмущенный взгляд на адвоката, выжидая, пока он осознает всю несостоятельность своих предположений.

— Неужели нельзя найти врача? — робко спросил он.

— Нет, такого врача найти невозможно, — отрезала Ирина.

— В Италии операция пересадки стоит около миллиона долларов, а в «Пигмалионе» — в несколько раз дешевле. Значит, хирург получает за операцию от десяти до двадцати тысяч долларов, — заметил Александр Петрович, обращаясь к своей кофейной чашке.

— Это неважно. Все равно, такого врача найти невозможно, — последовал решительный ответ.

— А если врач получает уже труп?

— Что ты несешь, Александр? — Ее терпению пришел конец. — Ни один врач не станет работать с трупом, который взялся неизвестно откуда. И что толку в нем, если это просто труп? Ведь донор должен пройти обследование, нужна группа крови, совместимость белков и еще масса данных. Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Выкинь из головы эту чепуху.

— Твои замечания, несомненно, резонны, — вздохнул Александр Петрович, но опасаюсь, несложно найти обходные пути.

Все молчали. Ирина положила на свою тарелку основательный кусок торта и занялась