Асия Уэно Сказки семи ветров

1 Деревья (Монгольская сказка)

Посвящается Акане

Далеко-далеко на юге, в сердце жаркой пустыни, встретились два брата-ветра. Северный, суровый седой старец, и южный, веселый юнец с румяными щеками. И поспорили они, кто удачливей — ведь слепую богиню удачи не улестишь красотой молодости, ведь глуха богиня и к мудрствованиям наделенных опытом.

И порешили братья сотворить невиданное в этих знойных песках — вырастить по дереву. Чьё дерево выживет да станет чудом из чудес — тот и выиграл. Дунули. Полетели два семечка, крутясь в потоках ветров, приземлились на горячий песок. Притихли, затаились — до самой долгой ночи…

А ночью выпала роса, и волшебные семена принялись прорастать. Один маленький росток жадно пил влагу, затаив в себе великую мечту — дотянуться до самого неба, сравняться ветвями с беседкой Небесного Хана. Чтоб взглянул он и воскликнул: «Ай, какое диво!» Маленькое растеньице изо всех сил росло, набиралось мощи, и к рассвету стало могучим деревом, высоким и статным. В гневе замахало оно ветвями на семейку песчаных мышей, что попросила приюта в его корнях. «Прочь, ещё подгрызете их, никчемные!» И тянулось, тянулось к небу, не давая прорасти рядом ни одной травинке, и тянуло, тянуло воду, уже из самых глубин…

А второе дерево было совсем глупое и даже не задумывалось, чем бы удивить мир. Оно махнуло веткой на то, к чему было предназначено. Росло себе, с восхищением взирая на красоту ночи. «Оставайтесь со мной», — говорило оно и суетливым мышам, и птицам, присевшим отдохнуть на его ветвях. — «Оставайтесь, воды хватит на всех, а мне веселее расти будет. Авось, и день переживем как-нибудь». За ночь крона его расширилась, чтобы потом, в палящую жару, прикрыть своих гостей от самых ранящих лучей. Оно боялось выпивать всю воду, а потому выросло невысоким, хрупким. Когда пришло солнце, часть листьев глупого дерева обгорела, засохла и упала к его подножию, но оно всё равно продолжало защищать тех, кто с ним остался, и постепенно под его покровом выросла трава и кустарники, свили гнезда птицы, а в песке прокопали ходы мыши и черви. И так продолжалось изо дня в день, из ночи в ночь…

Много лет спустя усталый путник шёл через пустыню и остановился в прекрасном оазисе. «Чудо! Мираж!» — воскликнул он. «Я знаю эти места, и никакого оазиса здесь раньше не было!» Он прошествовал в середину рощицы из невысоких гибких деревцев, остановился у родника, зачерпнул воды. «Откуда здесь родник?» — продолжал изумляться он. — «Не иначе, место удачное! Эх, кабы знал — остался бы здесь на ночь. Но с темнотой становится так холодно, а без костра старому человеку не согреться. И что я не захватил пару веток с того сухого дерева, что видел недавно?! Бесполезная коряга-неудачница — даже в костер не сгодилась!»

В раздражении выплеснул он остаток воды из ладони в источник. «Что ж, ты выиграл, младший брат! Твоя удача сильнее моей», — проворчал он, обернулся ветром и взмыл на небо. А от ствола самого старого из деревьев, патриарха рощи, отделился тонкий силуэт.

«Я не стремился выиграть, брат», — тихо промолвил младший ветер. «Я всего лишь хотел объяснить тебе одну вещь, чтобы ты, могучий и сильный, поведал о ней всему свету. О том, что даже у богини удачи, слепой и глухой, есть сердце. И даже её сердцу ведома доброта».

2 Господин Попутный Ветер (Персидская сказка)

Брату моему Штирлу

Шёл по пустыне странник. День шёл, другой, на третий показалась впереди высокая белая скала, изрезанная непогодой да временем. Остановился он у её подножия, смотрит и дивится. Виданное ли дело, чтобы вокруг каменного столба песок кружился — то по движению солнца, то против?

А было это место обиталищем двух ветерков, встречного да попутного. И всегда-то они соперничали, кто сильнее, кто шустрее, кто главнее. Уж так у них, ветренных душ, заведено!

Углядели они гостя, прекратили играть в догонялки. Утихли, меж колючек спрятались, наблюдают.

А тот полюбовался, сделал пару глотков из меха, в котором вода уже и не булькала, и двинулся дальше.

Решили ветерки: пускай человек рассудит их давнишний спор. На кого больше внимания обратит, тот и главнее. Однако уговор таков: сколько воздуха одним вдохом наберёшь, столько и силы в твоей власти.

Подбросили костяшки-песчинки, и выпало первым себя показать встречному.

Взлетел он в небо, перепрыгнул через голову удаляющегося, захохотал, да как задул! Чуть с ног путника не сбил, тот едва успел за посох ухватиться. Ослаб порыв, отдышался человек и говорит:

— Это же надо, какой ветрюган! И откуда взялся? Будь ты проклят, шайтан, даже во рту песок!

— Вот видишь? — похвастался встречный ветер. — Сразу признал! А ведь я легонько дыхнул, даже мизинчика не напряг. Мог бы и вовсе его засыпать, до кончика носа! Только лень было стараться, я и без того знал, что моя шалость не оставит его равнодушным. Да и можно ли не заметить то, что тебе препятствует? Ну что, сдаёшься сразу?

Покачал головой его соперник. Сделал вдох, подлетел к страннику и легонько дунул ему вослед, протяжно, как играющий на сурнае. И долго дул, до самого вечера. Ходко двигался путник, ни слова не говоря, а на закате показались шпили города, в котором правил эмир.

— Вот она, цель моих скитаний! — возрадовался человек. — Да будет благословен попутный ветер, что доставил меня в целости! Кабы не он, не добраться мне сюда живым и невредимым! Да, в дороге попутный ветер — самое главное, и ничего нет важнее!

— Так за кем победа? — прищурился попутный ветер и взглянул на противника, но того и след простыл. Обиделся, улетел в дальние земли людям в лицо дуть. Всё надеется собрата своего уязвить.

А в пустынях у подножия белых скал с тех самых пор стали устраивать святилища и возносить моления о благоприятном исходе пути. Не зря же у Хранителя Дорог есть ещё