Надя Яр Край ночи

Телефон на столике зазвонил… Нет. Он молчал. Герман Граев открыл глаза. Надя шевельнулась, приподнялась с постели, потревожив спящую на подушке кошку, неохотно села и включила телефон. Он мелодично тренькнул, возвещая новое сообщение. Надя полезла в почтовый ящик. Вторая кошка, спавшая на одеяле, поднялась, выгнула спину и перешла на столик своим осторожным кошачьим шагом. Она вытянула шейку к занятым рукам хозяйки, стремясь принять участие в её делах. Другие кошки, дремавшие на ковре и на креслах в спальне, тоже зашевелились, подняли головы, стали потягиваться и вставать. Герман в кресле хранил неподвижность и наблюдал за животными и за Надей.

— Это Командор, — сказала ведьма, помолчав. Фраза вышла неоконченной. — Извини, Герман, я тебя разбудила?

Он покачал головой. Он действительно спал — и во сне, в её сне, телефон на столе был включен и зазвонил — но этот звонок услышала только часть его, одна из субличностей расщепленного существа. Бессменный «вахтёр» в нём бодрствовал, как всегда, охраняя ведьму. Второй Герман, спящий, делил её сны.

Надя встала с кровати, и её белая ночная сорочка тяжело упала ниже колен. Чёрная Чушка, самая первая московская кошка ведьмы, лениво изогнулась на смятой подушке, подставив пузо погладить. Надя не обратила на неё внимания. Она вышла в холл и, не включая свет, отправилась в сторону кухни. Лицо её было омрачено, брови хмурились. Герман видел её глазами рассредоточенных в доме камер через мультисенсорную маску и собственными двумя глазами одновременно — эту гримасу, сжатый в руке телефон, белые плечи и шею, тёмную реку волос, ниспадающую на спину, холмики грудей и маленькие соски под шёлком, босые ноги… Из спальни за ней потянулись коты и кошки, к ним присоединялись другие, из холла и прочих комнат. Шли с поднятыми хвостами, стайкой, будто дельфины за кораблём. Полосатые, белые, серые, рыжие и золотые хвосты… Герман поднялся, машинально провёл перекличку с постами, почесал черно-бурый кошачий живот и последовал за объектом охраны. Чушка свернулась калачиком и вернулась в сон.

Надя включила кипятильник и сидела на стуле, перекрестив под столом щиколотки и держа двумя руками круглую голубую чашку. В чашке лежал пакетик чая. Вокруг стола пушистой пёстрой россыпью сидели кошки. Было 01:45 ночи.

— Он хочет встретиться, — сказала ведьма. — Командор. Он просит привезти ему с квартиры вещи.

— Хм. Мелочится, — заметил Герман. — Сразу бы в Кремль звонил.

— Привезти вещи, — повторила Надя, продолжая хмуриться, будто бы над кроссвордом. Теперь он задался и Герману, этот кроссворд. — Из его старой квартиры в дом Ани Клюевой, где он, по-видимому, живёт. Её охраняет.

— Ему что, некого просить, кроме тебя? — Герман снял с подставки кипятильник, залил пакетик в чашке Нади кипятком и сделал себе растворимый эспрессо.

— Вот именно. Знаешь, что он мне наговорил прошлым летом?..

Герман достал свой телефон и позвонил Кравчуку, сержанту-связному его ночной смены. Надя нарисовала пальцем в воздухе громкоговоритель, и Герман включил громкую связь.

— Утречко, — поприветствовал он Кравчука. — Фридрих Унгерн. Какой у него сейчас статус?

— У Командора? Бессрочный отпуск, — сказал Кравчук. В бэкграунде звучал японский — сержант смотрел аниме. Рассредоточенные по кухне кошки хором повернулись и уставились на телефон. — Сидит без оплаты, фактически отстранён. Полгода назад ему дали приказ вернуться на службу, но он не внял. К нему отнеслись с пониманием, дали время, а через месяц велели явиться на самый верх — у нас, в ФСБ — за распределением. Не явился. Охрану-то с дома Невесты сняли.

— Когда?

— Ещё весной, к концу апреля. Вокруг неё всё мертво, ни малейшего ветерка. Если бы кто-то её стремился убить, уже попытались бы.

— Или же Саша Плятэр ждёт отхода Командора, — заметил Герман. Сам он на месте Саши так бы и сделал.

— Ждёт — поседеет. Унгерн оттуда не отлучается, кроме как с ней. На шаг от неё не отходит. Вот, посмотри… — И Кравчук переслал ему видеофайл — Невеста и Командор в шоппинг-центре. Она копалась в полке одежды, а Унгерн, нависнув рядом, смотрел прямо в камеру оловянным мертвецким оком. Качество записи было не ахти, но даже по ней было видно, что майор Фридрих Унгерн, оперативный ник «Командор», бывший официальный палач в составе группы «Зенит», слишком долго не мылся.

— Теперь ему перестали платить, — сообщил Кравчук.

— Мда. Если не работать, то зарплаты не получишь, это точно, — фыркнула Надя, прихлёбывая чай. — Даже если ты Командор, знаменитое аццкое пугало. Это немножечко объясняет просьбу насчёт вещей. Ему стало нечем платить за квартиру — деньги на счёт не приходят.

— Майор ФСБ получает двенадцать тысяч. Чистыми, — сказал Герман. — Куча бабла. Он что, ничего не скопил за все эти годы?

— Представь себе, нет, — ответил Кравчук.

— Эдди когда-то сказал, что большая часть зарплаты идёт в фонд помощи жертвам терактов, — сказала Надя. У её ног сидели и ходили кошки, тёрлись головами о голени, вставали на задние лапки, касались колен хозяйки, просили ласк или есть. — У Командора, по крайней мере, не знаю про остальных.

«А, узнаю ребят из жидокомиссариата, — подумал Герман. — Одной рукой платим виру семьям убитых, другой разводим террористов, убиваем дальше их руками. Сентиментальные монстры».

— Ему больше некого попросить? — сказал он вслух. Ему всё это не нравилось.

— Некого, — ответила Надя. — Рита сбежала в Хайфу, Эмин оборвал все связи, Серёжа сидит под замком. Эдди мёртв. У Командора больше нет друзей.

— Ложись лучше спать. Кравчук позаботится о квартире.

— Нет, я поеду, — сказала Надя. — Прямо сейчас. Он хочет что-то сказать, и я хочу это слышать. Только без Анечки, я не стремлюсь её видеть, суку. Надо её куда-то убрать на время.

— Если Командор согласен, — заметил Герман.

— Согласен, думаю, если за ней присмотрят. Слышите, сержант?.. — Она повысила голос. — Пусть её увезут из дома. Я напишу Командору эсэмэску.

Она отправила СМС, допила чай и налила молока в полдесятка широких и плоских плошек. Кошки немедленно окружили плошки и стали пить.

* * *

Стальное деревце стояло на веранде, сверкая ножами листьев. Надя приоткрыла рот и ахнула. Герман знал, что оно стоит здесь, благодаря своему рою камер, и рассчитывал использовать момент, чтобы прихватить на встречу с Унгерном ещё одну боевую единицу.

— Тебе нравится? — спросил Алёша Авдеев, являясь на свет из тени. Герман не видел его в тени, не мог бы сказать заранее, где Алёша, и это давало основания надеяться, что в бою с Унгерном