вникал в смысл верхнего документа. Наконец он понял, что это та самая бумага. Когда он повернулся с видом триумфатора, Моргу затрепетал.
Дверь в противоположном конце кабинета бесшумно открылась, и в проеме возникла мощная фигура кузена Родона. Уродливая маска прикрывала рот и нос, а в руках вместо портфеля он держал какой-то предмет и метнул его с неуклюжей точностью. Предмет ударился о стену и взорвался с тихим хлопком перед самым носом бандитов, замахнувшихся на Моргу своими кинжалами.
Они отшатнулись. Один упал, второй кинулся на отскочившего Моргу, но выронил оружие и рухнул на пол. Третий, державший бумагу, успел сделать только шаг, как его настиг газ, и он тоже свалился. Моргу в два прыжка достиг стола, рванул на себя ящик и моментально натянул на лицо маску. Покраснев от натуги, он выдохнул воздух, чтобы очистить легкие перед новым вздохом. Затем нажал кнопку и осмотрел поле битвы.
— Хорошо сработано, Родон! — сказал он кузену, который спокойно собирал раскиданное оружие. — Будешь вознагражден. С вами ничего не случилось, Ваше Плодородие?
Зилли сразу узнала газ — это был тот самый, который химики Бюро создали для Первой земной экспедиции с целью использования против земных животных. Должно быть, Моргу откопал его формулу в старинных папках. Действие газа на тагатлийцев было не таким уж сильным, но тем не менее Зилли почувствовала себя дурно и упала бы, если б не стояла на четырех ногах. Она тихо сказала:
— Да. Со мной все в порядке.
Прошло минут пятнадцать после того, как Родон и отряд доверенных людей выволокли потенциальных убийц из кабинета. Носили ли они свою полицейскую форму по праву или надели ее только для того, чтобы пробраться в здание, осталось неясным. Впрочем, это неважно. Воздух в кабинете Координатора уже очистился от газа.
Зилли сидела и наблюдала за Моргу, широкими шагами мерявшим кабинет. Она выглядела какой-то усохшей. Ручной сурок, тоже подвергшийся воздействию газа, пытался удержать равновесие, сидя на плече хозяина.
— На этот раз, — разглагольствовал Моргу, — Яно переборщил. С показаниями, которые я вырву из его агентов, я смогу прибегнуть к помощи закона. Человеческого, разумеется.
— Понятно, — сказала Зилли без всякого выражения.
— Сможет он вывернуться или нет, все равно руки его будут связаны на достаточно долгий срок, для того чтобы прихлопнуть его в финансовом отношении. — Моргу остановился и внимательно посмотрел на Зилли. Совсем другим тоном он сказал: — Этот инцидент, без сомнения, открыл вам глаза на… на некоторые факты. Факты, которые я не имел возможности разъяснить вам раньше.
— Да, — ответила Зилли.
— Я надеюсь, однако, что это не будет иметь серьезных последствий. Мы сможем продолжать, как и раньше, нашу совместную деятельность. То, что произошло, было просто следствием борьбы между группировкой, которую представляю я, и преступной бандой Яно. Яно открыто похвалялся, что, став достаточно сильным в экономическом отношении, он… покончит с тагатлийцами. Но теперь положение изменилось, угроза устранена и продолжение межвидового сотрудничества гарантировано. Кое-какие изменения, разумеется, произойдут. Борясь с опасностью, мне пришлось нарушить некоторые мешавшие мне порядки Бюро…
Зилли ничего не сказала. Моргу был в замешательстве. Нагнувшись, он поднял с пола смятую бумагу, пробежал ее глазами и порвал.
— Вы можете больше не беспокоиться насчет истощения азотных болот. В этом нет необходимости, поскольку у нас сейчас имеется более мощное оружие против оппозиции.
— Больше нет необходимости? Пока не настанет следующий кризис?
Тень досады скользнула по лицу секретаря — такое выражение бывает у людей, когда их благородство не получает признания. Что ж, никто не поручится за будущее.
— А ведь когда у руля стоят люди, то всегда что-то случается, — сказала Зилли. — Теперь, когда вы пришли к власти, вы вечно будете идти от одного кризиса к другому. Власть! Именно она является вашей целью, не так ли? Вот где корень ошибок тагатлийцев: мы многократно могли остановить вас, но считали, что любые формы разумной жизни идут по одному и тому же пути.
Она замолчала, задыхаясь от недостатка воздуха, и Моргу воспользовался этим:
— Но я же объяснил вам, что ничего не меняется. Мы можем продолжать сотрудничать.
— Да, — тяжело уронила Зилли. — Мы будем сотрудничать до тех пор, пока тагатлийцы не исчезнут. Нас никогда не пугало то, что вы замените нас. В конечном счете это не имеет значения. Наша ошибка в том, что мы считали, будто вы удовлетворитесь тем, что вытесните нас. Для нас конечной целью является сбалансированное общество, экологическая пирамида. Для вас же это лишь средство для достижения другой цели. Но какова ваша конечная цель? Этого я, видно, никогда не пойму. Но вот что я знаю твердо: вы сейчас достигли вершины пирамиды, и вы не успокоитесь, пока не снесете ее до основания и не построите на ее месте нечто более, а возможно, и менее соответствующее вашим вкусам. И ваш род никогда не повторит нашей ошибки. Вы никому не уступите дорогу, никому не позволите заменить себя: ни другой интеллектуально развитой расе, ни другой породе людей, возникшей среди вас же. Когда же наступит ваше время, а это неизбежно, ибо ни один вид не является бессмертным, когда вы наконец обнаружите, что условия среды обитания изменились столь сильно, что даже вам к ним не приспособиться, — тогда вы погибнете, погибнете бездарно, в грохоте и хаосе.
Атан Моргу с недоумением вгляделся в затянутые пленкой глаза тагатлийки. Тагатлийская философия всегда была для него загадкой. Он подумал было, что надо еще раз попытаться уговорить Зилли, но потом решил, что не стоит, передернул плечами и отвернулся. На нижнем этаже уже начался допрос, и там требовался его хозяйский пригляд.
На пороге открытой двери он остановился. Одна фраза Зилли застряла у него в памяти, хотя он и не мог точно сказать почему.
— С чего это вы взяли, — окрысился он злобно, — что мы уже достигли вершины, черт побери?!
ЛитВек: бестселлеры недели
