мужчины. Ему надо выдержать очень многое и, в конце концов, понять, что все это - не ему, не для него и он вообще тут как бы ни при чем… Женщина же влюбляться начинает и всякое такое… «Умные» люди с женщинами не связываются, - есть же много Традиций, куда женщин вообще не берут. С большинством же все понятно - просто ситуация гарема, когда очередного такого видишь «гуру», думаешь: «Ага, ну вот еще один попался». Все же очень примитивно. Соблазн и проверка… Проверку не выдержал, - вот и вся история духовного искателя.

Хотя, даже в эзотерических ветках ортодоксальных религий - Ислама, Иудаизма и других можно встретить женщин. Мусульмане признали Рабию. В Каббале были посвященные женщины.

Но, все равно, на женщину, как на источник соблазна идет наезд: это она сосуд греха. Этим наездом нарушается закон, который во всех серьезных Учениях формулируется примерно так: объяснять все свои действия можно только собой.

Игорю Калинаускасу сколько намекали - нафиг он с нами мучается? Но, мы ему дорого достались.

Учитель в конце концов должен понимать, что мужчина и женщина - разные существа. Что женщина это не недоделанный мужчина и наоборот. Просто на Земле существуют два разных племени. Биологически они совместимы.

В: А вы можете вспомнить примеры вот этого самого трудного взаимодействия Учителя и ученицы?

Е: Да легких и не было. Ничего экзотического не было. А трудно было все. Что легко? Осознать себя легко? Программы свои вытащить легко? Принцип-то у нас в Традиции такой, что мы живем на базаре, внешне ничем не отличаемся от обычных людей, социальный разброс у нас очень большой - от очень успешных до очень неуспешных. При этом внутреннее содержание жизни должно становиться другим - смысловым.

Плакано очень много в жизни. Много было истерик. Два раза, глядя в глаза Учителю, я кричала ему: «Я тебя ненавижу!» Это несмотря на то, что вообще я довольно сдержанный человек.

В: А по какому поводу?

Е: Да достали! Скажем, простая житейская ситуация. Двухкомнатная хрущовская квартирка, в которой мы живем впятером: Игорь Николаевич, Виргиния, только что родившийся их сын Дарюс и мой сын. Так сложилось. Игорь мотался тогда между Вильнюсом и Киевом. На дворе восемьдесят четвертый год. Я работаю в школе училкой на полторы ставки. А через дом наш за пару месяцев проходит человек сто. Было такое время, когда «духари» мотались очень много. Кто только не был у нас. И такие и сякие, и эдакие люди… Дверь не закрывалась. Все время что-то происходит, а надо как-то еще и работать и детей растить. С одной стороны нужно быть безупречным и соблюдать закон приятия, с другой, играть во все эти социальные игры на работе, укладываться в какие-то небольшие деньги, всю эту ораву кормить… В какой-то момент все это просто достало. Но, понимаешь, что сама ведь хотела всего этого. Понимаете, все это на уровне каждодневной жизни, без каких-то там экзотических выкрутасов. А внутренне напряжение - совсем из другого места. Первое время только на одной вере, что за всем этим есть смысл и держалась.

Отдельная байка, это наша история с Виргинией. Кто об этом знает никак понять не могут, как это возможно: две женщины, совершенно чужие по происхождению, стилю, истории предыдущей жизни - до встречи с Традицией, живущие вместе, во всех этих условиях… Но, собой мы объективизировали, что все это реально.

Про меня и про Виргу можно одинаково сказать, что мы никогда не были духовными искателями.

В: Никогда до встречи с Калинаускосом?

Е: Да нет, просто никогда. Мы просто начали учиться, когда та наша жизнь закончилась.

В: Как это закончилась?

Е: В двадцать семь лет у меня было все, что может желать обычная женщина. Муж, сын, квартира, машина, работа - через год я должна была стать директором школы. И я вдруг поняла: «Это что - все?» Какая-то у меня была холодная уверенность, что если это все, то меня в чем-то сильно обманули… И мне стало очень неинтересно. Ну, а тут как-то пересеклась я с Игорем. Мы и до этого как-то пересекались, - были общие знакомые, первый муж мой у него в театральной студии занимался… И вот первый год я с ним и с теми, кто его окружал, постоянно ругалась. Говорили они все здорово, но вот что-то мне во всем этом не нравилось. У Игоря все это было тогда под видом театральной студии. Сам он был молод, бесстрашен и честен. И он ставил всегда себе такую планку, что никто его не мог в чем-то упрекнуть, - так жить и работать было слабо каждому. И как-то постепенно все закрутилось и понеслось. Вот уже двадцать лет…

Мы ничего не искали, не ходили ни на какие занятия. Жизнь просто другая пошла. Мы жили рядом с Учителем и учились в этой самой непосредственной жизни. У меня никогда не было сомнений, что Игорь знает, куда ведет нас. С самого начала. Потому что, про прошлую жизнь мне было все уже понятно и неинтересно. Неинтересно настолько, что я знала, что если, вдруг, ничего другого я не найду - всегда можно будет холодно и трезво найти крышу, с которой шагнуть вниз. А в Игоре я как-то сразу уверилась и в этом смысле оказалась совершенно не гулящая. И Вирга тоже. Хотя жизнь нас пересекала с очень серьезными людьми.

Потом и я и Вирга несколько раз встречались с Мирзабаем. Я поражаюсь, как так сложилась судьба, что удалось встретить этого удивительного человека.

В: Как Мирзабай учил?

Е: (Смеется) Ничему он никогда и ни как не учил. Он жил. Он мог пустить в свой мир, который внешне был очень простой, даже примитивный. И тут уже от тебя зависело, - или ты пытался услышать то, что за этим, или не пытался. Вопрос ведь не в том, что учил ли он, а в том - учился ли ты. Мирзабай учит человечество самим фактом своего существования на Земле. Он же еще живой. А человечество любит мертвых учителей, потому что с ними можно делать все, что угодно. А живой, - он же человек, он в туалет ходит, он потеет, кашляет, у него что-нибудь болит, ему вечно что-то не нравится или наоборот нравится…

В: Задам вопрос по другому. Чему вам удалось научиться?

Е: Мне ничему особенному не удалось научиться. Я просто живу. Я веселая, довольная, счастливая. Меня абсолютно устраивает та жизнь, которой я живу. Это моя жизнь, я ее сделала. Я так хотела. Я надеюсь, что максимально возможное число обстоятельств моей жизни существуют только потому, что я их построила. Потому, что я действительно этого хотела. Это максимум, это я считаю пределом для человека…

В: Какие вехи вашей судьбы запомнились особенно?

Е: Событийных рядов было много. Четыре города, три мужа, квартиры, вещи, - все, что оставлялось. Сначала первый муж от меня уехал, - спасибо ему, - освободил меня, а то, иначе было бы труднее. Потом судьба свела со вторым мужем. Это прекрасный человек, тоже ученик Игоря, социально реализованный.