- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (118) »
иллюминатор. — Второй пилот немного наклонился над столом, и голос его стал тише, будто он чего-то опасался. — И не слишком это было на птицу похоже. Птицы там тоже были, но не только они. Да и не я один видел. Мы все видели. Только договорились молчать.
IV
— Птицы не к добру. Может, это и оптический обман — трудно сказать. Но только не галлюцинация. Мы все их видели. Галлюцинации у всех разные. Здесь — другое. Я, конечно, в призраков не верю, но… никуда не денешься — плохой знак… Рассказывал капитан спокойно, но за этим спокойствием явно скрывалось что-то еще — какое-то смирение перед неизбежным. Будто Герман Степанович заново переживал происшедшее и переживание было не из приятных. — Мы выполняли спецрейс. В первый раз я заметил эту птицу еще на земле, когда с погрузчика по транспортеру шли злополучные ящики. Птица кружила прямо над ними. Сводка была идеальная. Но погода неожиданно переменилась: угодили в самый центр циклона. Кидало нас как следует — думали, не выкарабкаемся. А когда стало немного полегче и мы сориентировались наконец по московскому маяку, ввалился сопровождающий груза и заявил, что все ящики разбиты, что погибло оборудования на триллион рублей и что нам придется за это отвечать. Я пошел смотреть. Ясно же — после посадки надо будет акт составлять… В ящиках, оказывается, перевозили специальных человекообразных роботов. Я, когда спустился в багажный отсек, в первую минуту до смерти перепугался: подумал, это мертвые человеческие тела. А в облаках прямо по курсу роились черные птицы. Да что птицы — я думал, что сошел с ума, — «юнкерсы»! Самые настоящие фашистские «юнкерсы» среди птиц. Как в кино. Свастика на фюзеляже, сквозь фонарь — даже коричневый шлем пилота. «Юнкерсы» и черные птицы… Я до сих пор не могу поверить, что все это видел. — А как же остальные свидетели? — спросила я, взламывая тяжкую тишину, воцарившуюся за столиком. — Они погибли. Все, кто был тогда на борту. Все, кроме нас. — Капитан взглянул на второго пилота и многозначительно помолчал. — В разных местах и при разных обстоятельствах. Но никто из них не был еще стариком. Да и прошло-то всего полтора месяца. — Он снова помолчал. — Так что, Таня, твоя черная птица в иллюминаторе — плохой знак.V
Самолет перегоняли на запасной аэродром. Диагноз поставлен: машина дряхлая, отслужила свое. Предстоит ремонт, а может, и полный демонтаж. Полетное время — всего ничего: не работа — прогулка в булочную, но полетели всем экипажем. Стюардессы сдавали инвентарь. Я знала: в следующий рейс мы пойдем уже на новой машине, но все-таки старого самолета было почему-то жалко. — Семь минут в воздухе, — сказал капитан, надевая наушники. — Что-нибудь нужно, Герман Степанович? Может быть, кофе? — Нет, спасибо. Самолет набрал высоту, и я вышла в салон. Не знаю зачем. Грустно мне стало. За иллюминаторами белое пространство. Все как обычно — только пассажиров нет. И вдруг я увидела цветок: белый тюльпан лежал прямо посреди прохода. Живой, похоже, только срезанный. Стебель еще влажный, капельки на листьях. Я поднесла его к лицу, вдохнула… Запах оказался густым и сладким. Перед глазами всплыло розовое облако, а когда оно стало таять, я поняла, что сошла с ума. Я увидела, что первый салон заполнен пассажирами. В креслах сидели дети. Ни одного взрослого. Патлатые, с грязными веселыми лицами, одетые в какую-то немыслимую рванину. Они громко кричали, бегали по салону и кидались друг в друга большими золотыми шарами. Откуда все это? Проводив один такой шар взглядом, я удивилась, как, брошенный детской рукой, он мягко прошел сквозь обшивку самолета, не оставив на ней ни дыры, ни вмятины. Уже в иллюминатор я увидела, как шарик растворился в белизне, обратился в золотую точку. Меня толкнули в грудь. Прямо передо мной стояла женщина лет двадцати, бледненькая, волосы стянуты в пучок. В руке большой ржавый наган. Наган был направлен на меня. — Раздевайся, — потребовала она. — Мне нужна твоя форма. — Ты что, не видишь, Антонина? Она же нанюхалась! — крикнул детский голос. Почему-то я подумала, что в салоне должен непременно оказаться тот самый пассажир с докторским саквояжем. Поискала глазами среди мечущихся и вопящих детей, но не нашла. Только мелькнуло в самой глубине прохода красное платье. Такое было на женщине, которой во время прошлого рейса стало плохо. Все это было настолько странно… Я вела себя как во сне. Послушно расстегнула свою новую синюю форму. Сняла пилотку. — Быстрее! — сказала женщина с наганом. «Цветок!» — догадалась я. Я протянула руку: — Можно мне еще раз?.. — Хорошо! — сказал ребенок. — Пусть, понюхай еще! Розовый туман растекался по салону вместе с запахом, и сквозь него я видела мечущихся детей. Дети перемещались все быстрее и быстрее. Контуры их смазывались, и там, где терялась ясная линия, рождалась рыжая полоска пламени. Мне стало жарко. Маленькие безбилетники смыкались в колышущуюся жутковатую волну, и она медленно накатывалась на меня. Самолет горел. Я не успела даже закричать, потому что в следующую секунду пол ускользнул из-под ног и меня всю будто окунули в раскаленную бездну. Целое мгновение я ничего не чувствовала, даже боли. Я ничего не видела и не слышала. Пустота вокруг. Вечная ночь. А потом опять увидела себя в воздухе. Я была на высоте нескольких тысяч метров. Но самолет исчез. Я сама была самолетом. Распластав руки, я летела, легкая, над землей. Как сверкающее облако, как рассыпавшийся фейерверк, как ядерная ракета. А со всех сторон кружили гигантские черные птицы.Книга первая Стационар
«Потом, утречком, написав аккуратно протокол, ты покажешь, что способен заглянуть в сверкающие очи непокорному зверю…»Э.-Т. А. Гофман
Алан
I
У самого кресла мой саквояж расстегнулся — не выдержали старенькие замки. Выпали и разлетелись по широкой трубе салона, зашелестели по мелкому ворсу красно-зеленого ковра документы — пришлось собирать. Хорошенькое начало — перепутать всю документацию, еще не добравшись до места. Умение взять за глотку, вывернуть все наизнанку, доказать поставщику, что черное — это белое, выбить и отстоять — все это были не мои качества, так что отправили меня в командировку совершенно напрасно. Собирая под ногами пассажиров выпавшие документы, я- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (118) »