маленькая старушка увлекла меня в глубокую пропасть, в жгучее пламя, ужасные взрывы, едкий черный дым, расплавленные металлы, потоки лавы и все ужасы вулканического извержения.

— Вот мои доменные печи, — сказала она, — где создаются мои произведения. Видишь, как хорошо чувствует себя здесь дух, освобожденный от телесной оболочки. Твое тело осталось в постельке, а со мною витает лишь твой дух. Ты можешь видеть и потрогать первобытную материю. С химией ты не знакома и не знаешь еще, из чего состоит эта материя. Не знаешь ты также, благодаря каким таинственным превращениям здесь является в твердом виде то, что в газообразном состоянии виднелось как туман в далеком пространстве, а позже ярко светило, словно солнце. Ты — дитя, и я не могу посвятить тебя в таймы мироздания. Пройдет еще много времени, пока твои учителя сами их узнают. Но я могу показать тебе результаты моей стряпни. Здесь для тебя все немножко неясно. Поднимемся этажом выше. Иди по лестнице за мною.

Перед нами действительно находилась лестница, но я не могла разглядеть ни ее начала, ни конца. Я последовала за феей, и мы сразу очутились в темноте; но тогда я заметила, что она сама светится как факел. Благодаря этому мне удалось разглядеть обширные склады какого-то розоватого теста, глыбы прозрачного хрусталя и огромные пласты блестящего черного вещества, которое фея стала давить пальцами. Подбавив туда мелких кусочков хрусталя, она все смешала с розовым тестом и поставила, как она выразилась, на легкий огонь.

— Что это за кушанье вы готовите? — спросила я.

— Кушанье первой необходимости, — ответила она. — Я приготовляю гранит и таким образом делаю из пыли самый прочный камень. Впрочем, из тех же элементов я готовлю и другие соединения. Вот то, что тебе показывали под варварскими именами гнейса, кварца, колчедана и т. д. Все это сделано из моей пыли. Впоследствии из той же пыли с примесью других элементов я сделаю пески, глины, сланец. Я искусна и терпелива и непрестанно размельчаю вещества для того, чтобы делать новые соединения, ведь основой всякого пирога служит мука, не правда ли? Сейчас я закрою печи, оставив лишь несколько отдушин, чтобы их не разорвало. Мы же поднимемся выше посмотреть, что там делается. Если ты устала, то можешь вздремнуть, потому что мне понадобится некоторое время на работу.

Я потеряла понятие о времени. Фея разбудила меня со словами:

— Однако ты проспала много веков!

— Сколько же?

— Об этом ты спросишь своих учителей, — смеясь, ответила она. — Пойдем опять по лестнице.

Мы прошли несколько этажей со складочными магазинами, где у нее хранились приготовленные из металлических руд известь, фарфоровая глина, яшма, графит. Я стала расспрашивать ее о происхождении металлов.

— Ты много хочешь знать, — ответила она. — Ваши исследователи почти все объясняют действием воды и огня. Но могут ли они знать, что произошло между небом и землею, когда все мои пылинки, вынесенные ветром из пропасти, образовали тучи, которые вместе с водяными парами закружились вихрем? Их пронзила таинственная молния, а поднебесный ветер пролил их на землю дождем. Вот происхождение моих первых складов. Ты увидишь их удивительные превращения.

Мы поднялись еще выше и увидели мел, мрамор и огромные залежи песчаника, из которого можно было бы застроить городами весь земной шар. Когда я стала восхищаться результатами ее работы, она сказала мне:

— Погоди, еще не то увидишь. Твоим глазам представится жизнь, уже возникшая среди этих камней.

Она подошла к бассейну, обширному как море, и, опустив туда руку, вытащила несколько странных растений, потом еще более странных животных, которые сами наполовину были растениями; потом ряд свободных, независимых друг от друга созданий и, наконец, рыб, которых она подбросила вверх, приговаривая:

— Вот что пыль делает, опускаясь в глубину морскую. Однако бывает и еще лучше. Обернись и посмотри на берег.

Я оглянулась. Известковый слой вместе с кремнеземом и глиной образовал на поверхности тонкую коричневую пыль, где росли странные мохнатые растения.

— Вот плодородная земля, — сказала фея. — Сейчас ты увидишь, как растут деревья.

Действительно, на моих глазах быстро поднялся целый лес, где завелись гады и насекомые; а на берегу копошились какие-то диковинные существа, от которых я пришла в ужас.

— Эти животные не будут тебя пугать на будущей земле, — сказала фея. — Они предназначены для того, чтобы удобрять ее своими останками. Здесь еще нет людей, которые боялись бы их.

— Зачем такое множество чудовищ? — воскликнула я. — Теперь ваша земля принадлежит этим ненасытным животным, которые пожирают друг друга. Неужели их уничтожение понадобилось лишь для того, чтобы сделать для нас удобрение? Я понимаю, что ваши создания больше ни на что не годятся, но не могу постигнуть, зачем понадобилось сотворить такую массу живых существ, чтобы потом все погубить.

— Удобрение тоже что-нибудь да значит, если не все, — ответила фея. — Условия, создаваемые им, будут благоприятствовать другим существам, которые сменят этих.

— И которые, в свою очередь, исчезнут, — перебила я. — Я знаю, что животный мир будет совершенствоваться вплоть до человека; так, по крайней мере, мне говорили, и я этому верю. Однако я никогда еще не представляла себе такого изобилия жизни и разрушения, которое меня пугает и отталкивает. Эти отвратительные создания, эти гигантские амфибии, эти чудовищные крокодилы, все эти ползающие и плавающие звери, которые живут, кажется, для того только, чтобы пускать в ход свои зубы и поглощать других…

Мое негодование очень забавляло фею.

— Материя всегда остается материей, — ответила она, — и всегда последовательна в своих действиях. Зато ум человеческий не отличается последовательностью. Ты сама служишь этому доказательством, так как употребляешь в пищу прекрасных птичек и других животных, более совершенных и разумных, чем эти. Должна ли я говорить тебе, что никакое создание невозможно без постоянного разрушения? Неужели ты хотела бы изменить законы природы?

— Да, я хотела бы, чтобы все шло хорошо с самого первого дня. Если природа — великая волшебница, то она могла обойтись без этих отвратительных опытов и создать такой мир, где мы, как ангелы, вели бы духовную жизнь в неизменяемой, вечно прекрасной среде.

— Великая волшебница природа более дальновидна, — ответила фея. — Она не ограничивается теми творениями, которые ты уже знаешь, а продолжает работать и делать новые изобретения. Она не признает остановки в