кроватями.)

Бадвинкель. Мы говорим об эпидемии гонореи, а что будет, когда мы столкнемся с сифилисом?

Гланц. От одного до другого всего один шаг, сэр. Сифилис! Эта старая грязная шлюха готовит нам немало сюрпризов. Если эпидемию не убить в зародыше, последствия будут страшными. Например, только прошлой ночью к нам поступил молодой восемнадцатилетний моряк с невероятно высоким показателем реакции Вассермана. Я уверен, что его сифилис уже перешел в серьезную стадию, но точный диагноз поставить чертовски сложно, будем говорить правду. Он отказывается говорить об обычных в таких случаях симптомах. Он также отрицает, что вступал в беспорядочные связи. Нам кажется, что этот парень просто нам врет. Он юлит, но мы считаем, что он большой развратник.

Бадвинкель (смеется). Это должно быть несложно — подобрать к нему ключик. Мне кажется, достаточно поворошить его сексуальное прошлое, и оттуда выползет целое ведро червей.

Гланц. О да, сэр, вы попали в точку. Это самое главное. Детальное изучение сексуальной истории венерических больных — часто самый правильный путь к верному диагнозу.

Линвивер (в дверях кабинета). Все больные построены для личного осмотра, сэр. (Кричит пациентам.) Равняйсь!

Гланц. Спасибо, Линвивер. (Они входят в палату.) Ничто не заменит старого доброго личного осмотра для выявления прогресса в лечении. Возможно, кому-то это покажется примитивным методом, но пока никто ничего лучшего не изобрел.

Пациенты выстроились вдоль кроватей. В сопровождении Линвивера и Бадвинкеля Гланц проходит вдоль шеренги и останавливается рядом с Дадарио.

Линвивер (смотрит на гениталии Дадарио). Ну что — здравствуй, красавец. Оттяни кожу. Сожми. Разбуди его.

Гланц. У тебя все хорошо подсыхает, Дадарио. (Бадвинкелю.) Это типичный случай гонореи без осложнений, когда она хорошо реагирует на сульфамидные препараты. Завтра скорее всего выделения уже прекратятся, и тогда мы начнем применять различные мази и препараты против гонококков. Этот парень выйдет отсюда в конце недели.

Бадвинкель. Надеюсь, теперь ты пойдешь по прямой дороге, Дадарио. Постарайся держать под контролем своего дружка. Америка умеет воевать, но, без сомнения, проиграет, если ее бойцы станут сражаться не на поле боя, а под одеялом. Согласен, Дадарио?

Дадарио. Так точно, сэр! Я постараюсь, сэр! (Пауза.) Доктор Гланц, сэр, я бы хотел пожаловаться.

Гланц. В чем дело, Дадарио?

Дадарио. В Чакли. (Показывает на больного, лежащего на соседней кровати.) Он бредил всю ночь. Я не мог уснуть. Это сводит меня с ума. Прошу перевести меня на другую кровать, куда-нибудь подальше от него, сэр.

Гланц (подходит к кровати Чакли). Боюсь, придется потерпеть. Тебе, вероятно, осталось всего несколько дней здесь. (Смотрит на больного Чакли и говорит Бадвинкелю.) Откровенно говоря, мы не думаем, что этот парень долго протянет. При его давлении сердце может не выдержать в любой момент.

Линвивер. (Станцику, ядовито.) Что такой кислый сегодня, красавчик? Кожу оттяни.

Гланц. Это очень трудный случай, с продолжающимися выделениями и воспалением яичек. Посмотрите на эти пятна крови. Сульфамиды здесь не действуют, поэтому мы не знаем, сколько этот парень у нас здесь протянет. Основная причина, как в большинстве случае, в его бурном темпераменте. Станцик говорит, что имел первую половую связь в девять лет.

Станцик (весело). В восемь, сэр.

Гланц. Значит, в восемь. И хотя ему всего двадцать четыре — у него уже было около пятидесяти женщин.

Станцик. Их было шестьдесят, я говорил вам. Помните тот список, который я написал…

Гланц. Шестьдесят! Еще более очевидно! Боже! Шестьдесят женщин, включая самых грязных портовых шлюх от Бостона до Сиэттла! (Повышает голос от негодования.) Разве это не доказательство, что нация терпит поражение в борьбе с распутством? Линвивер, увеличьте этому человеку дозу лекарства до максимальной каждые четыре часа.

Линвивер. Слушаюсь, сэр.

Они проходят дальше.

Гланц (замечает, что Бадвинкель морщится, когда они проходят мимо постели Кларка). Этот мерзкий едкий запах, сэр, — признак последней стадии гранулемы. Боюсь, это безнадежно. У него все слишком далеко зашло, когда впервые обратился за помощью. (После того как он осмотрел Макдэниела, он подходит к кровати Макгрудера.) А вот здесь у нас сифилис, о котором мы вам говорили. Напомни свое имя, сынок.

Макгрудер. Макгрудер, сэр. Рядовой Уоллес. Пять-четыре-два-три-семь, морская пехота армии Соединенных Штатов.

Линвивер (плотоядно). Неплохо для малыша. Кожу наверх. Сожми его. Подави.

Гланц. Выделений не видно. Это свидетельствует об отсутствии гонореи. Уже хорошо. Но что касается сифилиса, капитан, его показатели реакции Вассермана улетают в стратосферу. Макгрудер, мы хотим, чтобы ты повторил в присутствии капитана то, что ты говорил нам прошлой ночью. Первое: ты сказал, что никогда не видел у себя шанкра — отчетливую язву или нарыв в интимных местах.

Макгрудер. Да, сэр, это правда. Никогда.

Гланц. Второе: в течение года или около этого ты не видел у себя на теле пятен или сыпи, которые бы сопровождались болезненными ощущениями, головной болью, кашлем или тошнотой?

Макгрудер. Нет, никогда, сэр.

Гланц. Видите, сэр, у него отсутствуют два основных симптома раннего сифилиса. (Макгрудеру.) Ты сказал нам вчера, что ты студент.

Макгрудер. Да, сэр, я проучился один семестр в колледже.

Гланц. Ты сказал, что изучал литературу. Что хочешь быть писателем или поэтом, что-то вроде этого.

Макгрудер. Да, сэр. Я написал несколько коротких рассказов. И я пишу стихи — пытаюсь.

Гланц. Чтобы быть писателем, надо обладать большой наблюдательностью, не так ли?

Макгрудер. Я думаю, да, сэр.

Гланц. Думаешь? Ты знаешь абсолютно точно, что это так! И вот ты — студент с литературными амбициями, человек, от которого требуется хорошая наблюдательность, стоишь здесь перед нами и утверждаешь, что никогда не замечал у себя никаких симптомов сифилиса?

Макгрудер. Это правда, сэр.

Гланц (качает головой). Очень правдивая история. (Бадвинкелю.) Прошлой ночью, сэр, когда мы его осматривали, мы заметили кое-что, что позволит в дальнейшем подтвердить наши предположения о сифилисе. (Виртуозно надевает резиновую перчатку и берет пенис Макгрудера пальцами.) Как вы можете видеть, мальчику делали обрезание. Ты какой веры, кстати?

Макгрудер. Я пресвитерианин, сэр.

Гланц. Склонный к дурным привычкам, не так ли, Макгрудер? А теперь заметьте, капитан, маленькое розовое пятнышко, рельефный шрам как раз радом с головкой. На наш опытный взгляд — если у тебя есть иллюзии, это не что другое, как шрам после венерического