помазанником Всеблагого и Всемилостивого. Отсюда идет поверие, будто он даже способен узнавать волю Божества наравне со жрецами. Титул 'короли-вассалы императора' устарел, поскольку две династии прервались, а остальные королевства отделились от Изначальной империи. Нынешнее административное деление: Изначальные земли (т. е. изначально заселенные; здесь расположена и столица Империи), провинция Запад (главный город Фойерфлах), провинция Юго-запад (или Сизые горы; города Погорье, Нижнегорье, Местек и др.), провинция Юг (или Липки; главный город Скален), провинция Юго-восток (лесостепь), провинция Восток (степь), провинция Северо-восток (или Снулые горы), провинция Северо-запад (или Хóда), Север (родина Холминых), Спорные (или Ничейные) земли. Империя граничит с городами-государствами Юга (Цдор, Цдонек и др.), королевствами юго-востока, кочевыми и оседлыми ханами, лесами Каета и т. д. Выхода к морю ныне не имеет.
Фойерфлах. Главный город провинции Запад. Предместья Фойерфлаха уничтожены пожаром перед последней осадой, каменная цитадель в центре города разобрана за исключением донжона. С запада городские стены выходят к причалам на реке, которая питает ров, окружающий Фойерфлах с остальных сторон света.
Империя. См. Изначальная империя.
Архитектура (позднеимперская). Особенно показательна перестройка старинных оборонительных сооружений, как то цитаделей в центре городов. Бойницы в каменных башнях расширяют, превращая в окна. Из стен выбирают камень, умножая жилые и подсобные помещения. Наверху деревянные галереи для стрелков поначалу не поддерживают в надлежащем состоянии, а затем и вовсе сносят. Массивные, грубо обтесанные, но плотно пригнанные друг к другу камни покрывают известковой штукатуркой, которую расписывают яркими красками: рунами, растениями, просто бессмысленными узорами как обрамлением для романтично истолкованных сцен из жизни, прославляющих Империю.
Архитектура (храмы). Архитектура, ловушки и посты всех больших храмов однотипны. Большие храмы совмещают молельный зал для верующих, постоянное жилье для жрецов, служебные помещения. Каждый храм - это одновременно и оборонительное сооружение со складом продовольствия и оружия.
Вызов. 1) Благородным считают предупредить о нападении, прокричав вызов или фамильный девиз; 2) Вызов на дуэль.
Пытки. Орудия пыток (юг). Клещи, клейма на длинных рукоятях и массивные щипцы, которыми рвут ноздри и язык. Кнут из сыромятной кожи. Стол с желобами для стока крови, к которому привязывают, если хотят что-нибудь отрезать, а также для сдавливания, дробления, вытягивания и много еще для чего. Деревянный молоток (киянка), ежели умеючи, тоже неплохое орудие для медленного и вдумчивого допроса. Железные створки раковины: их раскаляют на огне, а затем прикладывают к обнаженным женским персям, форма соответствует. И много еще чего. Но для северян пытки под запретом, за вынужденное нарушение полагается клеймо пытавшего, накладываемое независимо от того, будет пытать сам или кому прикажет. Ведь даже бессловесную скотину прежде чем свежевать режут.
'Помилованные для искупления'. Некоторые из 'высших жрецов обзаводились приговоренными к смертной казни слугами. Постоянно обновляемая волшба обеспечивала абсолютную преданность - ее запретили применять к живым, но смертники как бы вычеркивались из их числа. Рабство официально преследовалось, тем не менее существовал вот такой элегантный способ обойти закон. Из-за сложности с сохранением эмоций и воображения у подчиненного человеческого существа колдовской невольник у одной или одного 'высшего мог быть только один.
Алкоголь. Выпивать в походе нельзя и старейшины семей, сами в молодости испробовавшие полковой дисциплины, это могут понять. Правда, южная молодежь и даже среднее поколение уже явно смотрят на давнюю традицию сквозь пальцы.
Ложь сурово наказывается на Севере, запросто можно лишиться головы. Но это по отношению к тем, кто честен с тобой. Наравне с неприятием лжи, на Севере считается невместным уточнять некоторые вещи. Хочет человек казаться чем-то меньшим, чем он есть на самом деле, пускай, его дело. Это не ложь, это скромность. А возможно и не скромность, а тайна, которую для самого вопрошающего лучше не знать. Вот если бы северянин захотел казаться чем-то большим, чем в жизни - тогда можно и язык отрезать. Не взирая на прошлые заслуги.
Рéнкинэ. Даже единожды проверенному кровью уже негоже ходить неприкаянным неудачником, он должен продолжать свой род в сыновьях от законной супруги. Но ежели у всех, кому следует, есть по хранительнице очага, настает время дозволенных излишеств. Можно взять вторую женщину, не в жены, конечно, нет, но той, которую бы на юге назвали наложницей или рабыней (а на Севере свои особенности и прозвания). За право на нее платят выкуп воинскому кругу, в счет которого справляют броню кому-либо из беднейших, по жребию. Это право полагают благом для Севера: больше женщин, больше сыновей - будет кому погибать в грядущих войнах. Такую женщину называют ренкинэ: помощница, если переводить с древнего языка. Рéнкинэ нельзя продать, одолжить или подарить, нельзя самовольно казнить, да и взявшего ее она называет по имени, а не 'господин' или 'хозяин'. А дети рéнкинэ стоят в наследном ряду, хотя и после детей от законной жены.
Письмо (Север). Умение 'рисовать' буквы доверяют только тем, кто проливал чужую кровь (значит, он достаточно жёсток) и брал пленных (значит, он не слишком жестóк). Всё это следует сделать намеренно и не один раз. Только тогда можно полагать себя готовым к сложнейшему из испытаний. Но даже выполнение условий не всегда уберегает от последствий. Ведь в голове держат только действительно важное, пускай и мелочь, но необходимую. А пишущие иногда начинают сохранять на шкурах и бересте не просто глупые мысли, но мысли несущие разлад, упадок, оскудение, разруху, которые им в то же время, будучи написанными, начинают казаться умными и важными - таков обман грамоты. Чем больше человек пишет, тем сложнее ему не впасть в соблазн.
Увечные (Север). Тем, кто совсем не способен смириться с утерей части тела, Вышний попускает обрести различные хвори и зачахнуть, уйти за грань. Остальные же живут, и не то что бы в унынии. Ведь младшие не могут жениться, пока каждому из старшего поколения всего Холма (а значит, и калекам) не подберут супругу. Вдобавок, увечным вменяют обязанности, позволяющие почувствовать себя нужными остальным. Кто-то пасет скот, щиплет пух для подушек, чешет шерсть, кто-то - наблюдатель на каменной башне в центре селения, кое-кто учит молодежь, а ко времени