зажигалкой, подожгла сигарету и продолжила слушать то, как успешный, крепкий и основательно мертвый мужчина обвиняет меня во всех бедах своей социальной прослойки. Блеклые глаза внимательно наблюдали за моими манипуляциями. Я улыбнулась.

  - Чему вы улыбаетесь? Я сказал что-то смешное? - повышая голос, спросил коматозник. По-моему, кто-то начинает выходить из себя. Официант за холодильной кондитерской витриной немигающе таращился на меня.

  Я перевела взгляд на Кудрявцева, не переставая улыбаться.

  - Вовсе нет. Просто вы ведете себя как маленькая перепуганная девочка.

  - Значит, в этом мы с вами похожи.

  Моя улыбка стала шире:

  - Если Влад узнает, что мы встречались, он, вероятно, наведается к вам.

  Разумеется, это было сказано для красного словца. Кудрявцев законопослушен от корней волос до кончиков ногтей. Мне просто хотелось позлить его. Злить коматозников - это ведь не преследуется законом, так?

  - Владислав не может продолжать в том же духе! Вы должны повлиять на него!

  - Должна? Что я действительно должна, так это поторопиться. Перерыв скоро закончится. Как на счет вишневого пирога, господин Кудрявцев? Составите мне компанию?

  - Вы ничего не понимаете!

  Я кивнула:

  - Ничегошеньки.

  - Вешаете мне лапшу на уши?

  - Да как сказать. Для лапши рановато. Зато самое время для вишневого пирога. Нет? Ну ладно. - Отпив кофе, я добавила: - Мне действительно жаль, что ничем не смогла вам помочь.

  - Не мне, а вашему брату.

  Секундная стрелка на часах йо-йо наматывала круги. Ветер прижал к стеклу снежное крошево. Я посмотрела в чашку, потом на Кудрявцева, прямо в его матовые, как панцирь жука, глаза.

  - У меня блестящая идея, Александр. И знаете какая? Назовем нашу беседу консультацией.

  Он побледнел от ярости.

  - Верно, - я наслаждалась переменой в его лице, - вы вывернете свои карманы по полной программе. Это единственное, что я могу вам гарантировать. А знаете, почему я сдеру с вас двойную цену? Потому что вы подрываете мою веру в людей. Так не подрывайте мою веру в коматозников. У меня плохая наследственность, да вы, собственно, в курсе.

  Глаза Кудрявцева сузились в две злобные щелки.

  - Вы ответите за свои слова, - он встал и швырнул на стол салфетку.

  По салфетке, выставляя напоказ рыхлые попки, тыча микроскопические дули, туда-сюда мотались херувимы. И так всегда: сталкиваешься с детищами прогресса в лице подобных мелочей, причем, исполненных в весьма дурном вкусе.

  Интересно, с таким же кислым выражением на физиономии он общается со своими клиентами?

  Я хотела спросить: 'А вы?', но одернула себя и встала. Кудрявцев был выше меня на пол головы, широкоплечий, скуластый, опасный. Однако на нем был поводок законопослушности. Он ничего не может сделать мне в общественном месте. Вытащив из бумажника деньги, он швырнул их вслед за салфеткой.

  Я заметила:

  - Ну вот, потеряли из-за меня столько времени.

  Кудрявцев как-то совсем не по-доброму посмотрел на меня:

  - Ошибаетесь, Маргарита. Я сделал соответствующие выводы.

  Он протянул руку - и вот моя сигарета уже в его клешне. Он затянулся, а затем потушил ее о блюдце. Разжал пальцы и окурок плюхнулся в мою недопитую чашку кофе.

  - Всего хорошего, Кудрявцев, - сдавленным от злости голосом пожелала я. С таким же успехом я могла сказать 'чтоб тебе провалиться' или 'рули ко всем чертям, дружок'. Все равно моя интонация выдала меня с потрохами.

  В дверях Кудрявцев обернулся и подарил мне возможность напоследок насладиться его кривой ухмылкой. Я слышала его смех еще некоторое время после того, как за ним захлопнулась дверь.

  Руки дрожали. Чудесно, рабочий день не успел начаться, а меня уже успели вывести из себя.

  За окном шел снег, сосны засыпало, и они походили на леденцы в сахарной пудре. Или на гигантские пряники в глазури. Так мило, так по-праздничному. Сосны действительно были забавными. Признаюсь, все, что связано с хвоей, - моя тема.

  Я думала о том, что Кудрявцев, по-видимому, пытается втянуть меня во что-то скверное. Связаться с Владиславом? Мы не виделись около месяца; сейчас он на севере страны, и дел у него невпроворот. Допустим, я позвоню брату. Но что я скажу ему? Что его недолюбливают и не хотят приглашать в гости? Прекратите, он и так это знает.

  Владислав кто угодно, но не мечтатель; его ценности непоколебимы, его лицензия действительна в четырех странах, он крутится в обществе, скажем, себе подобных и, подозреваю, получает от этого своеобразное удовольствие. Увидев его на улице, вы невольно захотите подойти к нему и спросить: 'Кто вы? Что вы?' Влад работает двадцать четыре часа в сутки, он имеет дело с судебной системой, с правоохранительными органами, с другими наемниками (в отличие от него, не всегда с корочкой разрешения). У него и без Кудрявцева дел по горло.

  На часах без двадцати час. Я положила рядом с банкнотой Кудрявцева еще одну - за кофе я вполне в состоянии заплатить из своего кармана, - встала, накинула пальто и вышла под падающий снег.

  Помнится, в конце декабря обещали понижение температуры и снегопады. Дерьмовую метеорологическую ситуацию, короче говоря. Сегодня двадцать седьмое декабря, и понижение температуры было на лицо. Вернее, на мой стремительно замерзающий зад. В кое-то веки придурки из новостей сказали дело. Скоро улицы занесет снегом, температура опустится до пятнадцати мороза, в снежном месиве будут жить лишь голограммы, мерцающая иллюминация и фонари. Весь этот яркий мусор.

  Пристегнув ремень безопасности, я вырулила на дорогу. Мне бы поспешить - сразу после обеденного перерыва у меня клиенты.

   Глава 2

  Стоило подъехать к воротам 'Темной стороны', как мужчина в шапке-ушанке затряс картонной табличкой. На табличке было написано: 'Вы сгорите в аду!' Расскажи мне об этом, господин Корявый Почерк. Я решила, что с некоторых пор мое утро было бы неполноценным без обещаний гореть в аду.

  - Давай же, приятель, - простонала я и посигналила, - сгинь.

  Однако мужчина, выставив перед собой картонку как щит, уже со всех ног мчался к моей машине. Седые волосы выбились из-под шапки и казались продолжением