стольких лет, прожитых вместе, супруги не воспылали друг к другу ненавистью. Во всяком случае их брак распадался без шумных сцен и скандалов.

Возможно, ей следовало с самого начала иметь в виду, что семейная жизнь может закончиться с такой же неожиданной легкостью, с какой и началась. В первый год обучения Джуди в Суортморе скоропостижно скончался ее отец, а мать, спустя два года, вышла замуж вторично. Она уехала на Юг, где, с новой семьей, начала совершенно новую жизнь, так что дочь почти не получала от нее известий. Джуди чувствовала себя одинокой, тем паче, что многие ее подруги повыходили замуж и теперь чуть ли не каждый день делились с ней свежими новостями о семейном счастье.

Боб появился в ее жизни лишь спустя несколько месяцев после того, как она получила извещение о том, что оказалась одной из очень немногих девушек, принятых в Юридический Центр Джорджтаунского университета. Правда, ее радость по этому поводу омрачалась сомнениями, возникшими после того, как ей довелось посоветоваться с одной женщиной, ставшей известным адвокатом.

— Имей в виду, Джуди, — говорила миссис Бельмонт, — юриспруденция — это нечто вроде мужского клуба. Профессия, в которой господствуют мужчины, и, чтобы доказать, что ты ничуть не хуже, тебе придется работать вдвое больше и вдвое результативнее любого из них. Готова ты ради карьеры отказаться от друзей, от отпусков и вообще от личной жизни?

На ее окончательное решение повлияло и то, что Боб был полностью согласен с миссис Бельмонт. Почти с самого их знакомства он имел по отношению к Джуди серьезные намерения и не мог не думать о ее будущем.

— Зачем тебе эта морока? — спрашивал он. — Неужто ты не хочешь иметь нормальную семью, жить нормальной жизнью? Профессия юриста жестока, и мне бы не хотелось видеть тебя ввязавшейся в эту бесконечную гонку.

Она вышла за Боба через неделю после окончания колледжа. Казалось, он воплощал в себе все, что она могла бы пожелать увидеть в своем спутнике жизни. Будучи сыном богатых родителей, Боб не испытывал ни малейшего интереса к семейному бизнесу, но обладал блестящим, вызывавшим ее восхищение интеллектом и несомненным талантом настоящего ученого. К тому же он полностью разделял ее стремление жить подальше от суеты больших городов. Мечту стать адвокатом Джуди оставила не сразу, но вышло так, что Бобу предложили работу в Мичиганском университете, а ей хотелось быть с ним. Она сделала свой выбор, неохотно отказавшись от получения юридического образования.

После года в «Энн Эрбор» Боб занялся преподаванием, решительно предпочтя академическую карьеру коммерции, и побудил к тому же Джуди. Правда и учительствовать ей довелось недолго: год спустя родился Шейн, и на работу попросту не осталось времени. Деревянный, построенный лет двадцать назад дом и поросший тенистыми деревьями сад на окраине Александрии требовали чуть ли не столько же внимания, сколько растущий сын. В повседневных заботах незаметно проходили годы. И так же незаметно куда-то уходила любовь. В ее отношениях с Бобом уже не было первоначальной теплоты и близости, а к тридцати годам Джуди начала ощущать некоторое беспокойство. Ей казалось, что дни убегают чуть ли не впустую, а лучшие ее качества остаются невостребованными. Брак скреплялся уже не взаимной привязанностью, а чувством ответственности. Но в конце концов в двадцать девять лет многим приходится признавать, что мечты, которые лелеялись ими в двадцать один, не осуществились и едва ли осуществятся. И если мир оказался не столь лучезарным, каким виделся ей в юности, Джуди все равно была признательна Бобу, если не за счастье, то за спокойствие и надежность семейной жизни, которые тоже оказались кажущимися.

Как-то утром, за завтраком, сразу после того как Шейн отправился погулять со школьными друзьями, Боб неожиданно заявил:

— Послушай, что-то с нашей жизнью не так. Мне это определенно не нравится, и я не хочу, чтобы все и дальше оставалось по-прежнему. А ты?

И эти слова, и возбужденный тон мужа оказались для нее полной неожиданностью. В течение последнего месяца он оказывал ей больше внимания, чем обычно, интересовался всеми ее делами, часто дарил букеты гвоздик или ирисов, не говоря уж о страстности, которую проявлял в постели.

Сейчас он беспокойно теребил в руках так и не развернутую газету, лежавшую на столике рядом с его чашкой кофе.

— Давай поговорим начистоту, Джуди, — продолжил Боб. — Помнишь, сколько раз мне пришлось просить тебя выйти за меня? Дюжину, если не больше. Тогда ты хотела изучать право. Но твоим блестящим способностям так и не нашлось применения. Едва ты взялась за преподавание, как родился Шейн.

— О чем я никогда не сожалела, так это о рождении Шейна, — отозвалась она.

— Это правда, — согласился Боб. — Жаль, что ты не можешь сказать того же насчет меня.

— Но о том, что вышла за тебя, я тоже не сожалею.

— Может быть, но ты относишься ко мне не так, как прежде. Я ощущаю это уже довольно давно. — Он встал, пододвинул к ней стул и снова сел.

— К чему ты клонишь? — спросила она, поначалу не совсем поняв, о чем, собственно, идет речь. Желудок ее скрутило тугим узлом, как случалось всякий раз, когда события выходили из-под контроля и ей казалось, что должно произойти нечто страшное. — Ты хочешь сказать, что больше меня не любишь?

— Я всегда любил тебя, Джуди. Но как, по-твоему, могу я себя чувствовать, если вижу, что ты несчастна? Понятно ведь, что наши отношения не такие, какими им следует быть.

Равномерный гул холодильника, казалось, заполнял всю комнату.

— У тебя появилась другая женщина? — спросила Джуди с замиранием сердца, и на самом деле вовсе не желая услышать ответ.

— Тебе следовало бы знать меня лучше. Просто ты пожертвовала ради нашего брака слишком многим. Думаю, ты заслуживаешь большего, и, возможно, для тебя было бы лучше, если бы мы жили врозь…

Повисла тягостная тишина, нарушаемая урчанием стиральной машины, куда Джуди, прежде чем приготовить завтрак, заложила белье.

— Я просто не знаю, что мне делать… — услышала она собственный голос.

— Ты можешь снова заняться преподаванием. Или выучиться на юриста, как и хотела. Еще не поздно осуществить мечту твоей юности. Для женщины, желающей заняться адвокатской практикой, сейчас самое подходящее время. Миссис Бельмонт не обманывала тебя, рассказывая о трудностях своей профессии, но за прошедшие годы многое изменилось. Мы живем в совсем другом мире. И тебе не придется беспокоиться о деньгах. Обещаю, что позабочусь и о тебе, и о Шейне, пока ты полностью не встанешь на ноги… Подумай, ведь у тебя вся жизнь впереди.

Джуди