Мэттью Фаррер ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ОГОНЬ

WARHAMMER 40000^®

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.

Августеум Шестой день Септисты

Двенадцать дней до Мессы святого Балронаса.

Фестиваль Семизнака. День Закрытой Десятины (Администратум).

До начала Вигилии святого Балронаса остается семь дней, и все, у кого есть обязанности, долги, поручения или иные государственные либо личные дела, должны стремиться к их завершению. Всегда надо помнить о том, что дела, не законченные к началу Вигилии, являются бесчестьем как пред Церковью, так и перед собратьями.

По обычаю, в этот день, когда хозяева объявляют своим слугам и работникам о выходных на период Вигилии, хозяину подобает быть щедрым, а слуге — благодарным. Начальники должны устраивать скромные празднества своим работникам, а главы хозяйств — своим семействам; уместен обмен небольшими подарками и сувенирами. Традиционным даром является свиток чистого пергамента или пустой инфопланшет, символизирующий закрытие долгов.

В этот день залы Администратума должны быть заперты, так как эта организация совершает некоторые собственные обряды поклонения. Все десятины должны быть уплачены, а все дела, связанные с Администратумом, закончены, прежде чем залы будут заперты на рассвете.

Праздновать следует с умеренностью и почтением, рабочий день должно окончить службой или молитвенным собранием, в одеяниях и при условиях, которые предписывает традиция согласно обязанностям и положению верующего. Вечером следует просмотреть свои запасы и удостовериться, что подготовлены правильные предметы и одежды для поклонения на весь предстоящий период, и что как личность, так и дом находятся в чистоте и порядке.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Члены культа Машины из Адептус Механикус не подвержены сильным эмоциям — даже те ордены Механикус, которые не заинтересованы напрямую в физической механике и постепенном преображении собственных тел в кибернетические конструкции, считают идеальную холодность Машины образцом для почитания и подражания. Генетор-магос Кайнез Санджа принадлежал к ордену Биологис и обладал большим пониманием плотских эмоций, чем иные, но в этот вечер его слабо утешала способность точно каталогизировать вспышки мозговых нейротрансмиттеров, их реакции и взаимодействие мыслей и стимулов, не говоря уже о писаниях и псалмах культа Машины, восхваляющих чистый интеллект. Здесь, в своих собственных владениях, в самом святилище Адептус Механикус в округе Адептус, в том, что предположительно являлось наибезопаснейшим анклавом в столичном улье мира-крепости Гидрафур, Кайнез Санджа оказался под осадой. Он чувствовал неудовольствие, он был раздражен и — к собственному смятению — зол.

Сквозь стены проникал шум от беспорядков, творящихся снаружи. Санджа стоял в тамбуре за огромными адамантитовыми вратами святилища и прислушивался, наклонив голову и закрыв глаза. Получасом ранее он прервал связь с внешними оптиконами, не желая более взирать на то, что там происходило, но сейчас из вокодера, встроенного в горло его ассистента, брата-кандидата Хаима, раздалась четырехсекундная очередь ультразвукового машинного кода. Санджа неохотно распаковал и просканировал ее, и в мозгу аккуратно развернулись доклады и расшифровки сообщений.

И были они неприятны. Улицы, ведущие к башням Администратума, были перекрыты, дом учета и общежитие ординатов окружены. Мост над плавучими садами, что вел к Скрипториям, оказался отрезан, об отважной группе адептов из башни генерала-прокуратора, которая пыталась прорваться по безнадежно утраченной улице Перьев, никто ничего не слышал. Похоже, что Квартал Адептус более не принадлежал Адептус.

Словно для того, чтобы подчеркнуть все это, раздался громкий глухой стук, который как будто доносился и из-за стен, и из-под пола одновременно. Санджа нахмурился и прогнал через встроенные в череп тончайшие слои аугметики ряд точных изменений настроек, но стены все равно приглушали звуки настолько, что нельзя было разобрать ничего, кроме ритмичных, сотрясающих здание ударов и очень слабых отзвуков грубых криков. Он снова задумался, почему же никто не счел необходимым поднять пустотные щиты.

Жрец открыл глаза и посмотрел вокруг, чтобы найти покой — насколько это было возможно — в том, что его окружало. Тамбур представлял собой укороченный четырехугольник, чьи измерения были высчитаны с точностью до миллионной доли миллиметра, чтобы воспроизводить пропорции, если не сам размер, тамбура в святилище высшего генетора на Марсе — в мире-средоточии Механикус. Пол из черной стали был инкрустирован золотом и рубинами, что образовывали залитые светом узоры электрических цепей и алхимические фигуры. Бордюры на стенах состояли из рядов поршней и клапанов из полированной латуни, чье постоянное беззвучное гидравлическое движение