Народу при грузовиках было много — усиленная рота приблизительно. Точнее посчитать не удавалось, потому как если эти чужаки не сидели внутри своих машин, то рассылали патрули по округе или разворачивали полевой лагерь, по которому постоянно шныряли с какой-то аппаратурой.
И, разумеется, это были американцы.
Но не армия. Человек двадцать вообще явно были гражданскими, лишь по недоразумению запакованными в камуфляж и бронежилеты с касками. А вот остальные — наверняка наёмники. «Академия» всё больше и больше тяготела к образу Корпуса Морской пехоты, а эти больше походили на рейнджеров. Значит, «Рэйвенвуд» — больше особо и некому… Оснащение, выучка — на уровне, так что контора точно не из мелких.
Что забыли тут гражданские и наёмники? Кто его знает… Может, пришли изучить постапокалипсис в реальных условиях, может, решили заинтересовались бурями… Или, что вероятнее всего — прибыли сюда за кувейтским золотым запасом. Шестьдесят тонн драгоценного металла — это по нынешним ценам около трёх миллиардов долларов. Солидный куш даже для федерального правительства…
Я следил за чужаками часами. Не такая уж и сложная задача пешком следовать за автоколонной, если эта самая колонна не знает местности, постоянно застревает и утыкается в тупики. А то и вовсе начинает непонятно нарезать круги, то ли из каких-то хитрых побуждений, то ли из-за барахлящей спутниковой навигации…
А я всё следил. начал отличать одного бойца от другого — пусть они все в одинаковой форме, с одинаковым оружием, с замотанными куфиями лицами в тактических очках, но различить их между собой было всё-таки возможно.
Вот этот — Машка, здоровый и толстозадый, как корова. А вот этот Цыплёнок — постоянно крутит своей длинной шеей. А этот — постоянно чешет затылок. А вот тот, когда идёт, то переваливается с боку на бок…
Я следил за чужаками. Наблюдал за ними. Изучал. Не стараясь понять их цели, но готовясь решить…
Решить, что я сделаю с ними. Возможно, я просто оставлю их в покое. Возможно, попытаюсь наладить контакт с ними.
А возможно мне придётся предостеречь их от тех ошибок, что когда-то совершил я.
И когда они пригнали в своё лагерь пару десятков уцелевших гражданских, а потом расстреляли их и сожгли тела, то я всё решил.
Если ты успел изучить город… Если он стал твоим домом и твоими охотничьими угодьями, не составит труда понять, куда может двинуться колонная тяжёлых автомобилей.
Это ведь Эль-Кувейт — здесь и пешему-то не везде можно пройти. К тому же после каждой бури местность всегда меняется. Иногда больше, иногда меньше, но меняется.
Поэтому превосходство было на моей стороне. Подавляющее превосходство. Да, у чужаков оставалось огромное численное и огневое преимущество…
Но какое это имеет значение?
…Я наблюдал за тем, как «ошкошы» движутся по узкому извилистому переулку, больше похожего на песчаный каньон. Грузовики проезжали прямо подо мной, но стрелки за пулемётами не замечали меня. Эти… эти «опытные и умелые» наёмники вообще не видели в этом городе ничего дальше собственного носа… Они ни хрена не понимали в происходящем, но пёрли вперёд с энтузиазмом бешеного носорога и с подобающей сообразительностью. сколько они уже убили, методично вычищая района за районом? Не знаю. И знать не хочу. Я и так знаю достаточно.
Уже привычно заныли корни зубов, предчувствую очередную бурю, что уже совсем близко. Кто-то, кажется, говорил, что их невозможно предсказать? Ну что ж, в таком случае, я — живое воплощение этой теории.
Или не очень живое. Такие нынче времена и места, что ни в чём нельзя быть уверенным твёрдо…
Я достал из кармана разгрузки небольшой пульт, выдвинул антенну, пару раз для порядка стукнул по аккумулятору, поднял предохранительную пластину и нажал кнопку.
Засунутые в стоящий на обочине разбитый спорткар танковые снаряды рванули так, что столб песка и обломков ударил выше стен песчаного каньона, а головной «ошкош» подлетел в воздух, перкувыркнулся и рухнул огромной кучей искорёженного металла.
— Добро пожаловать в Эль-Кувейт, джентльмены, — сказал я и взял лежащий около меня РПГ-7.
Вскинул гранатомёт на плечо и выстрелил в корму идущей в арьергарде машины.
Взрыв кустарно «усовершенствованной» гранаты к которой я просто примотал проволокой два куска пластиковой взрывчатки, разнёс всю заднюю часть грузовика, распотрошив его, будто зубило консервную банку.
Внизу мгновенно воцарился хаос. Люди начали выскакивать из машин: кто-то довольно грамотно залёг, кто-то лупил в белый свет как в копеечку, кто-то бестолково и глупо метался, а кто-то пытался помочь тем, что был в подбитых машинах.
Три минус один. И ещё минус один. Равно один.
Я хладнокровно зарядил гранатомёт второй и единственной имевшейся у меня «спецгранатой», а затем выпустил её по центральной машине.
Баллистика у этих самоделок была как у валенка, но с полусотни метров промахнуться по цели типа самоходный сарай было просто нереально.
Взрыв распорол огромный обитаемый трейлер в кузове «ошкоша» и поджёг машину.
Вот теперь моя позиция точно раскрыта. Первую гранату не заметили, учитывая, что на перекинутой через улицу решётчатой ферме с полуоторванными дорожными указателями, мог расположиться только конченный идиот. Ну, или я.
А вот второго выстрела чужаки просто не могли не заметить.
Впрочем, это неважно. Всё равно это было предсказуемо.
Я скинул вниз привязанный к ферме трос и заскользил вниз, спрыгнув на последней паре метров и укрывшись за кучей мусора на обочине.
А теперь твой выход, буря!..
Фронт мириадов поднятых в воздух песчинок ударил как всегда неожиданно. Ещё мгновение назад всё было спокойно, лишь в воздухе дул лёгкий ветерок, да где-то в отдалении слышался всё нарастающий гул. А затем — раз! И откуда-то сверху каньон накрыла исполинская песчаная волна, сметающая всё на своём пути.
Воздух стал сух и нестерпимо горяч. Уши заложила от жуткого грохота и воя, а по телу, надёжно защищённому плащом хлестнул обжигающий песок.
Я поплотнее запахнулся в плащ, поправил тактические очки и закрывающую лицо куфию и принялся ждать.
Не буря должна была прикончить