Пролог

К посту подполз утренний туман, окутав спящего на широком ящике часового. Коли заворочался, уронил громко звякнувшую алебарду и резко сел. Оглядел мутными со сна глазами покосившиеся склады и протяжно зевнул. Одежда успела отсыреть, и его била легкая дрожь. Светлело скрытое серой пеленой небо, обещая скорую смену. Можно будет спокойно досмотреть сны в караулке. Часовой лениво поднялся и прошелся вдоль дверей, проверяя восковые печати на замках. Кажись, сегодня дождь зарядит, подумал он равнодушно. Новый караул уже не поспит. Будут с промокшими ногами под грибком торчать. Он с сомнением поглядел на ящик. Можно еще полчасика покемарить. Сырость только проклятая...

Конец весны - лучшее время на заставе. Ночи уже теплые, а гнус еще не полетел. Нет, спать, конечно, можно и зимой. Попробуй, походи в караул по году, по два без выходных. Часовые спят всегда - и в лютый мороз, и в метель. Час спишь, час по посту бегаешь - согреваешься. Коли зевнул и еще раз вздрогнул. Что-то слишком густой туман сегодня, на пять ярдов ничего не разобрать. Он перешагнул через давно развалившуюся изгородь, и с края пригорка поглядел на высунувшиеся вдалеке из молочного океана верхушки сосен. Вокруг неестественно тихо, словно туман поглотил все звуки. Будто мир исчез, а время застыло. Может именно так и умирают, отгоняя дремоту подумал Коли. Никаких тебе ангелов, никаких демонов. Только сырая мгла. Часовой расстегнул ширинку и под ногами зажурчало. Только тишина и туман. И никто уже не придет тебя сменить.

За соседней сопкой закричали гуси. Белесая стена тем временем поднялась еще выше, скрыла и верхушки деревьев, и ближние сопки, слившись с низким тучами. Коли закончил опорожнять мочевой пузырь, застегнул ширинку и еще раз всмотрелся в ставший стеной туман. Там, на севере, в стороне, куда весной летели пернатые, только людей и крупной живности нет, а в остальном обычная тундра и тайга. Для птицы, получается, настоящее раздолье - никакой хищник яйца или птенцов не сожрет. А то, что о страшной пустыне за тундрой говорят, и разных ужасах, что там водятся, так это почти все глупые выдумки. А если и не выдумки, то эти страхи все равно не гусями питаются.

От мыслей про северные ужасы Коли стало не по себе, и он начал думать о другом. Завтра, то есть уже сегодня, проверяющий прибудет. Орденский экзекутор. Снова начнет всякие тревоги устраивать. Беги туда, беги сюда. А чего бегать, спрашивается? С той стороны еще пару тысяч лет назад, если Отец Патрик не брешет, все сдохли. Зверь и тот туда редко забредает, только птицы лето пережидают. От кого защищаться? Тем более наша застава самая северная, на тысячу миль ни справа, ни слева никого нет, обходи не хочу. Смех один, а не граница. Какая надобность в этих учениях? Нет же, бегай целую неделю туда-сюда как бешеная собака...

Перед взором Коли на миг, как наяву, встал свой дом в родной деревне. Жена, которая сейчас, как пить дать, со всеми подряд спит. Дети... Попался ведь по-глупому, на пустяковой краже. И сразу сюда, на десять гребанных лет. Ладно, хоть не на каторгу. А ведь ничего не было бы, если б не тот глупый спор. Повелся на слабо, как мальчишка. Почему Единый Бог не дает ума, когда тот нужен? Сейчас вот все понимаю, а изменить уже ничего нельзя. Коли тяжко вздохнул, повернулся, и побрел обратно на пост. Вдалеке тут же застучали дробным эхом шаги. Что-то сегодня десятник легко поднялся, с удивлением подумал часовой. Обычно он пятичасовую смену на полчаса задерживает, боров жирный.

Шаги приблизились, захлюпав по воде. Коли сладко зевнул, почесал ниже спины и замер, пораженный. В проклятом тумане не разобрать направления, но вода здесь только на болоте. Уже не легкая дрожь - мороз продрал вдоль хребта! Сдавленно вскрикнув, Коли побежал к постовому грибку. Какого демона? - зло, и в тоже время с отчаяньем подумал он, прыгая через почерневшие бревна - огрызки давно сгнившего частокола. Разыграть меня, что ли решили, как Деррика в прошлом году? Или проклятый экзекутор, еще вчера приехал, какую-то новую проверку удумал? Из тумана проступил приблизившийся грибок. И тень рядом. Высокий человек, больше чем кто бы то ни было в их сотне. Коли попятился к ящику, рядом с которым валялась его алебарда. Сзади недовольно забормотал тот, что приближался с болота. Часовой подхватил оружие и развернулся к нему. Вторая тень тоже огромна и неожиданно очень близка, всего в трех шагах! Коли взвизгнул и ударил наотмашь. Алебарда прошла сквозь тень и воткнулась в землю.

- Мужик, ты совсем сдурел? - злым голосом спросила тень. - Я тебе эту палку сейчас в зад засуну!

У Коли вдоль позвоночника потекла струйка холодного пота, колени мелко задрожали, стукнувшись пару раз друг об дружку. Вот они, страхи северные! Он снова поднял алебарду, но она вырвалась из рук и исчезла в белесом мареве. Часовой побежал направо, в сторону караулки, но через пару шагов получил подножку и растянулся на земле. Сердце гулко стукнулось в кадык и замерло. В зад несильно уперлось что-то острое. Кажется, его алебарда.

- Если мы, связанные незримыми нитями общих законов и морали, люди, - нараспев, как отец Патрик с кафедры, произнес ехидный голос, - будем тыкать друг в друга железяками - в зад кольнуло сильнее - что же станет с миром, что мы бережем?

Коли схватили за шкирку и рывком поставили на ноги. Не такие уж они и огромные, подумал он, приходя в себя. Здоровяки конечно, оба на полголовы выше его, но в первый момент со страху показались восьмифутовыми демонами. Одеты оба как бродяги. Тот, что отобрал оружие в одних коротких, чуть ниже колен штанах. На другом выцветшая желтая стеганка с капюшоном, скрывшим лицо.

- Это ты здесь домой хочешь? - с фальшивым участием осведомился тот, что в коротких штанах.

В ответ у Коли вырвалось нечто нечленораздельное.

- Так что же ты на ящике дрыхнешь? Он там на случай пожара, а не для возлежания караульных.

- Там и песка наверно уже нет, - сухо сказал второй, что в стеганке.

- И багор со щита утащили, - подхватил первый. - Куда наша армия катится?

- Вы кто, мужики? - спросил Коли, с трудом совладав со своим голосом.

- Мимо проходили, - тот, что в коротких штанах, показал большим пальцем себе за спину, в сторону болота и сопок, скрывшихся в тумане. - А тут ты лежишь, почки застудить хочешь. Зачем, спрашивается? У тебя дома дел куча, дочек через пару лет замуж выдавать, хозяйство наверняка обветшало. Надо и о семье думать.

- Дык это... - пробормотал Коли, пытаясь понять, где над ним издеваются, - меня ж никто не спрашивает. Загребли на десять лет, теперь защищай вот...

- От кого? - спросил тот, что в капюшоне. - Тут вокруг ни души.

- Херней