А те бедные дети, у которых совсем нет кукол для игр, тебе их не жалко?

И Обри в конце концов поддалась. Но танцшкола открывается только через десять дней, и она хочет сохранить кукол, пока не начнутся уроки. Произошел спор, но ничего не помогло.

— Все хорошо, Эди, — сказал ей Ричард. — Десять дней лучше, чем совсем ничего, и если она не отстанет от них добровольно, то начнется скандал, и Сэм сообразит, к чему мы клоним. Ты ему совсем ничего не говорила, правда?

— Да. Но, может, ему станет лучше, если он узнает, что мы…

— Не надо. Мы не знаем, что в куклах так восхищает или отталкивает его. Подожди, пока это случится, а потом ему скажи. Обри от них, во всяком случае, уже отказалась. А то еще он начнет возражать, или сам захочет их оставить… Если нам удастся убрать их отсюда, то он не сможет ничего поделать.

— Ты прав, Дик. И Обри не станет ему говорить, потому что я ей сказала, что уроки танцев будут сюрпризом для папы, а она не сможет рассказать ему, что случится с куклами, не упомянув другую сторону сделки.

— Тогда шуруй, Эдит.

Наверное, было бы лучше, если б Сэм узнал. А может, все произошло бы точно так же.

Бедный Сэм. Прямо на следующий вечер у него был плохой момент. Пришла в гости одна из школьных подруг Обри, и они играли с кукольным домиком. Сэм наблюдал за ними, пытаясь казаться менее заинтересованным, чем был, Эдит вязала, а Ричард, только пришедший, читал газету.

Их всех них только Сэм прислушивался к детям и расслышал сказанное.

— …а теперь, Обри, давай поиграем в похороны. Пусть один из них…

Сэм Уолтерс испустил какой-то сдавленный крик и чуть не упал, рванувшись через комнату.

Потом наступил другой плохой момент, но Эдит и Ричард ухитрились пройти его достаточно обыденно, по крайней мере внешне. Эдит обнаружила, что маленькой подружке Обри пора уходить, и, провожая девочку к двери, они с Ричардом обменялись многозначительными взглядами.

Шепча:

— Дик, ты видел?..

— Что-то не так, Эди. Может, нам стоит подождать? Ведь Обри все равно согласилась их отдать, и…

Вернувшийся в гостиную Сэм все еще тяжело дышал. Обри взглянула на него почти с боязнью. Она впервые смотрела на него так, и Сэму стало стыдно. Он сказал:

— Милая, извини… Но, послушай, ты должна мне обещать, что никогда не станешь играть в похороны этими куклами. Не станешь представлять, что кто-то из них сильно заболел, попал в аварию… или что-то совсем плохое… Обещаешь?

— Конечно, папа. Я… я хочу убрать их до завтра.

Она закрыла крышу кукольного домика и пошла в кухню.

В коридоре Эди сказала:

— Я… я останусь с Обри и улажу с ней. А ты поговори с Сэмом. Скажи ему, что нам сегодня надо куда-нибудь выбраться вечером, давай уведем его от всего этого. Посмотрим, захочет ли он.

Сэм все еще смотрел на кукольный домик.

— Давай чем-нибудь вдохновимся, Сэм, — сказал Ричард. — Как насчет того, чтобы куда-нибудь пройтись? Ты слишком сильно прилип к дому. Прогуляемся?

Сэм глубоко вздохнул.

— Окей, Дик. Как скажешь. Я… что ж, немного развлекухи не повредит.

Эди вернулась с Обри и подмигнула брату.

— Вы, парни, идите вниз и поймайте такси на стоянке за углом. Обри и я будем готовы, когда вы его пригоните.

Пока мужчины надевали шляпы, за спиной Сэма Ричард испытующе взглянул на Эдит, и она кивнула.

Ну улице стоял густой туман. Видно было лишь на несколько ярдов. Сэм настоял, чтобы Ричард ждал у дверей Эдит и Обри, пока он сходит за такси. Жена и дочь сошли вниз еще до того, когда Сэм вернулся.

Ричард потихоньку спросил:

— Ты?…

— Да, Дик. Я хотела их выбросить, но вместо этого отдала. Так они пропадут совсем, а иначе он может начать копаться в мусоре и найти, что я их выбросила…

— Отдала? Кому?

— Забавная штука, Дик. Я открыла дверь, а там старуха проходит у задней стены. Не знаю, из какой она квартиры, но, наверное, это уборщица, хотя выглядит она как настоящая ведьма, и когда она увидела кукол, что я держала в руках…

— Вон едет такси, — сказал Дик. — Ты отдала кукол ей?

— Да, так смешно. Она спросила: «Мне? Держать? Вечно?» Разве не странно так спрашивать? Но я засмеялась и сказала: да, мадам. Они ваши навеч…

Она прервалась, когда темные очертания такси появились на обочине, а Сэм открыл дверцу и позвал:

— Пошли, старики!

Обри по дорожке пошла к такси, они последовали сзади. Машина покатила.

Туман стал гуще. Они совсем ничего не видели в окна. Словно серая стена прижалась к стеклу, словно мир снаружи исчез полностью и окончательно. Даже лобовое стекло стало только серым пятном.

— Как он может мчать так быстро? — спросил Ричард, и в голосе его чувствовалась нервозность. — Кстати, куда мы едем, Сэм?

— Ха, — ответил Сэм. — Я и забыл сказать ей.

— Ей?

— Ага. Водитель — женщина. Теперь они повсюду. Сейчас…

Он наклонился вперед и постучал в стекло кабинки. Женщина повернулась.

Эдит увидела ее лицо и закричала.

1943 by Fredric Brown

2002, Гужов Е., перевод Eugen_Guzhov@yahoo.com