что Вселенная рассматривается как изолированная система). См. Тепловая смерть Вселенной.

14. УБОРКА ДОМА. НОМЕР ДВА.

Стирка пеленок. Сара Бойл развешивает по всему дому для себя памятки; путаный быстрый почерк, стрелки, диаграммы, рисунки; надписи на стенах, сделанные в отчаянно-героических попытках что-то обозначить, записать, призвать, упорядочить, успокоить. На белоснежной рифленой пластмассовой крышке корзинки с пеленками она написала розовой перламутровой помадой фразу, призванную противостоять тому странному отчаянию, что охватывает ее при мысли об аммиаке и его страшной силе. «Азотный цикл является жизненно важным в процессе органического и неорганического обмена веществ на Земле. Сладкое дыхание Вселенной». На стене возле стиральной машины нарисованы символы Инь и Янь, знаки мандалы и слова: «Многим молодым женщинам кажется, что они угодили в ловушку. Это социологический феномен современности, который может быть в какой-то мере объяснен расхождением между постоянно изменяющимися жизненными потребностями и соответствием общественных служб этим потребностям». Над кухонной плитой она написала: «Помогите! Помогите! Помогите!»

15. Иногда она нумерует или надписывает вещи в комнатах, отмечая особенности каждой из них. В гостиной находятся 819 отдельных движимых предметов, включая книги. На некоторых значатся общепринятые названия, на других же — выдуманные; так щетка для волос, лежащая на комоде, помечена как ЩЕТКА ДЛЯ ВОЛОС, одеколон как ОДЕКОЛОН, крем для рук как КОШКА. Она страстно любит детские словари, энциклопедии, азбуки и всяческие справочники; точно расставленные и строго закрепленные за определенным местом, они дают ей ощущение комфорта.

16. На дверях спальни — два определения, взятые из энциклопедии: «БОГ: объект поклонения», «ГОМЕОСТАЗ: постоянство внутренней среды организма».

17. Сара Бойл полощет пеленки, стирает белье, о Святая Вероника, меняет простынки в детских кроватках. Она принимается убирать игрушки, переступая и обходя целые города, возведенные на полу, — ей кажется, что в них все еще кипит жизнь. Здесь есть средства передвижения, лекарства, атрибуты мирной жизни и военных действий; зоопарки игрушечных животных, потрепанных и перепачканных за долгие годы детскими руками; сотни маленьких фигурок, пластмассовых животных, ковбоев, машин, космонавтов — из них дети, играя, создают свои большие и малые миры. Одна из любимых игрушек Сары — Баба, деревянная русская кукла, открывая которую, обнаруживаешь в ней другую, размерами поменьше, но в остальном точно такую же куклу, а в той еще одну и т. д. Своего рода урок бесконечности, но меньшей мере, в пределах семи кукол.

18. Мать Сары Бойл умерла два года назад. Сара считает музыку средством соединения временных отрезков, и Баху, по ее мнению, удавалось это лучше других. Ее глаза порой становятся цвета вышеупомянутой кухонной губки. Природный цвет ее волос — коричневый, как окрас спаниеля, но несколько месяцев тому назад, в один кошмарный, истеричный день, она перекрасила их в рыжий, так что теперь они двухцветные, с полосой посередине, подобно обшарпанным стенам грязных убогих хижин в трущобах или старых муниципальных школ.

19. ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ. ТЕПЛОВАЯ СМЕРТЬ ВСЕЛЕННОЙ.

Второй закон термодинамики может быть истолкован как закон, гласящий о том, что ЭНТРОПИЯ замкнутой системы, т. е. системы, не обменивающейся энергией с другими системами, стремится к максимуму в то время, как ее полезная ЭНЕРГИЯ стремится к минимуму. Было условлено, что Вселенная является термодинамически замкнутой системой, и если это действительно так, то в конце концов должно наступить время, когда Вселенная сама себя «раскрутит», иначе говоря, исчерпает всю свою полезную энергию. Это состояние принято называть «тепловой смертью Вселенной». Однако до сих пор нет доказательств истинности того допущения, что Вселенная является термодинамически замкнутой системой.

20. Сара Бойл наливает себе кока-колы и закуривает сигарету. Густая коричневая жидкость, сладкая и холодная, от нее начинает болеть горло и зубы пронзает боль. Чудесный привкус моей юности. Глаза Сары слезятся от углекислоты. Сара думает о тепловой смерти Вселенной. Логарифм тех летних дней, бесконечных, как ирландская змея, что, зажав во рту хвост, пробирается сквозь древние фолианты, украшенные драгоценностями; страшная жара — она давит, разлагает, насилует. Небо над Лос-Анджелесом наполняется детритом, блекнет, теряя цвет и покрываясь амальгамой, и словно зеркало отражает фрикасе из Земли. Жара уже невыносима; каждая частица становится все более подвижной, более беспокойной и вот: взрываются формы, рвутся связки, вырываются на волю запахи. Она представляет себе, как огромный город Нью-Йорк плавится, тает, словно на полотнах Дали, превращаясь в шоколадную массу, в единый суп, в гигантскую похлебку.

21. УБОРКА ДОМА. НОМЕР ТРИ.

Кровати убраны. Теперь надо пропылесосить ковер с поблекшими цветами, виноградными лозами и листьями, бесконечно переплетающимися друг с другом в нескончаемом лихорадочном экстазе. Внезапно пылесос вместо того, чтобы всасывать, начинает выдувать воздух, выплевывая стеклянные шарики, глаза кукол, пыль и кусочки печенья. Старый фокус. «О, Боже мой!» — восклицает Сара. Орет младенец, требуя, чтобы на него обратили внимание, переодели и накормили. Сара пихает ногой пылесос, тот рыгает и снова начинает работать.

22. ВО ВРЕМЯ ОБЕДА ОПРОКИДЫВАЕТСЯ ВСЕГО ОДИН СТАКАН МОЛОКА.

Во время обеда опрокидывается всего один стакан молока.

23. Нужно полить растения: герань, гиацинты, лаванду, авокадо, цикламены и покормить рыбок в аквариуме — счастливых обладательниц фарфоровых замков и русалок. Черепаха же с каждым днем выглядит все хуже и хуже — вероятно, умирает.

24. Глаза Сары Бойл голубые. Более чем голубые, и голубизна совсем иного свойства, нежели тот цвет самой Природы, что служил источником вдохновения всей предшествующей литературы. Чистый, современный, едкий, искусственно-голубой цвет; сияющая лазурь неба на открытках, присланных из буйных субтропиков — туземцы скалят белые зубы и двусмысленно ухмыляются; многообещающая, сочная, неестественная голубизна таблеток сильного транквилизатора; холодная, жалкая — синтетической кухонной губки; чистейшая, совершенно невероятная лазурь одетых в кафель калифорнийских бассейнов. Химики в своих лабораториях создавали эту голубизну из тысяч бесцветных необыкновенного строения кристаллов, каждый из которых уникален и неповторим, остужали и очищали ее; и вот теперь, созданная ими красота шипит, пузырится и горит в глазах Сары.