прочитали расписание, либо узнали новость на несколько секунд раньше остальных.

Как скучно, подумал он.

Она перевернула вторую карту. Король пик.

— Вы — важная фигура. Прибыльный пост в вашей компании.

Льстивость, подумал он. Что ж, все это ей могли сказать его итальянский портфель-дипломат, часы «Ролекс», кожаное пальто от Винчини. Как жалки эти мошенники. Любители, которые в профессиональном бизнесе не смогут выжить и неделю.

Третья карта. Дама пик. Три подряд, подумал он. Рубеж повторяемости.

— Наличествуют тайны. Вы — как это говорится — вы здесь инкогнито.

— Предполагается, что сказанное произведет на меня впечатление, Стелла?

Она не отрывала глаза от карт.

— Не мое дело — производить впечатление, сэр. По правде говоря, я меньше всего забочусь об этом.

Теперь стало интересно. Поза или высокомерие? Не то, чего ожидаешь в мошеннице низкого разряда. Наверное, она профессионалка. Макушка ее головы была усеяна капельками растаявшего снега, словно она только что зашла внутрь со снегопада. Крошечные бусинки, и в каждой — маленькая радуга.

Из выходных ворот толпой повалили люди, волоча чемоданы на скрипящих колесиках, говоря по мобильникам.

— Ты просто не поверишь!

— Твой мерзлый чертов Северо-Восток!

— Я знаю, знаю, но Чарли должен это уладить.

— Ты мне нужен, чтобы найти его номер. Пронто!

— Какая у нее температура? Уложи ее в постель.

Желанная пустота была близко.

Четвертая карта. Десятка пик. Ее пухлый палец постучал по карте на поверхности портфеля. Он почувствовал неприятную вибрацию в бедрах. Потом она перевернула пятую. Тройка пик. Она поколебалась и перевернула последнюю. Двойка пик.

Все пики. В порядке уменьшения.

Секунду она смотрела на него, и он увидел, что глаза у нее коричневые, но так близко к черным, как он еще ни у кого не видел. Ее руки собрали все карты и выровняли края. Определенно повторяемость. В нем проснулось любопытство:

— Все пики, да?

Она расстегнула черный кошель на поясе, убирая колоду.

— У вас что, много таких колод?

Она покачала головой и чуть присвистнула. На него ничего не попало.

— Так. Что же сказали последние карты?

Она осмотрелась в накопителе, сложив руки на кошельке.

— Буря уляжется завтра.

— Такое могла бы сказать мне и она, — сказал он, показывая на даму за стойкой с наушниками на голове. В накопителе они остались одни. Дама да пахнущий пивом мужчина, который, опираясь локтями на стойку, смотрел, как она что-то набирает на клавиатуре, и говорил: «И это вы называете сервисом?!»

Она ответила:

— Сделайте глубокий вдох, сэр, и медленно выдохните. Проживете дольше.

Он решил, что сегодня ночью напьется. После того, как сделает подтверждающий звонок. Сядет на краю постели перед телевизором и будет пить одну крошечную бутылочку за другой крошечной бутылочкой, как он всегда предпочитает, пока не повалится спиной на тяжелую постель. А утром пробудится в той же позе и не почувствует ног. Ему нравится это. Он будет сидеть и считать кучу пустышек, рассыпанных у ног, пока в нижние конечности не вернется ощущение.

Маленькая пухлая женщина уже стояла, когда он сказал:

— Погодите.

Он сказал:

— Вы не ответили.

Долгую минуту она смотрела на него, потом вздохнула и села.

— Моя Нана говорила, что это дар. Но я не знаю.

— Дар?

— Второе зрение. — Печальная-печальная улыбка. — С тех пор, как я была маленькой, я знала, кто из моих друзей честный. Кто умрет. Как они умрут. Это ужасный дар.

— Что же вас испугало?

Она остро взглянула на него.

— Я торговец, Стелла. Как и вы, я зарабатываю на жизнь чтением людей. — И очень хорошо зарабатываю, мог бы он добавить.

Она снова вздохнула и подняла брови.

— Вам не понравится.

Он пожал плечами:

— Тогда я просто не стану платить.

Ее печаль озадачивала его, но они оба находились на знакомой почве. Ему надо узнать, ей надо чем-то жить. Как при любых переговорах. Всегда понимаешь, когда находишься в выигрышной позиции. Выбираешь нужный момент и применяешь нужное давление. Все сводится к необходимости.

Она держала руки на коленях, ладонями вверх. Странно беспомощный жест.

— Вы близки к получению большой награды. Признание. Я вижу обряд… Речи. Почет. Честь.

Ему не нужна она, чтобы все это знать. Он каталогизировал свою последнюю пробу два часа назад. Она начала наскучивать ему.

— Но это ошибка, — сказала она, — это большая ошибка.

Он откинул голову и полюбовался чистым руном ее полартека.

— Перестаньте, — сказала она.

Он встретил ее взгляд.

— Перестаньте меня обнюхивать.

Он улыбнулся.

— Когда я проверял в последний раз, оказалось, что мой нос не принимает ничьи указания. И здесь — свободная страна.

Она ухватилась за подлокотники обеими руками и наклонилась к нему.

— Это хорошая планета, сэр. У нас имеются свои проблемы. Во многом мы не слишком изменились за последние двенадцать тысяч лет.

Какой сдвиг контекста. Но он и прежде сталкивался с такими гагарами. Может, она давно не ела. Он не чувствовал, чтобы от нее пахло едой.

— Голод. Война. Жадность. Эгоизм. Я не стану спорить с вами.

— А мы и не спорим, — ответил он с тонкой улыбкой.

— Но в нас есть искра. Вы ошибетесь, отняв эту искру.

Его рука медленно скользнула в карман плаща, где пальцы уверили его, что прибор еще действует. Нет причин для тревоги. Он имеет дело всего лишь с одним из многих ущербных случаев этой непредсказуемой цивилизации.

— Мы вам не нужны. Есть множество необитаемых планет, где вы могли бы собирать свои пробы.

«Выдали волосы? — подумал он. — Кожа? Нет, облик совершенен. Как же она могла?..»

— Второе зрение, — сказала она. — У немногих из нас оно еще осталось. Что-то еще не совсем потеряно. Из того, что когда-то было необходимым для выживания.

Он начал расстегивать свой черный кожаный плащ:

— Вы весьма странная женщина. Вам надо повидаться с врачом.

— Есть ведь другие варианты. Так много вариантов. Зачем захватывать эту планету, когда…

— Моя дорогая леди. Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы толкуете.

— Это штука, что у вас в кармане… — Он сжал ее. — Она вас не спасет.

Он услышал хруст, и все застыло. Снег перестал падать за черным окном. Длинные ногти у леди за стойкой перестали кликать по ее клавиатуре. Человек у стойки перестал пахнуть ячменем и овсом.

Но маленькая пухлая женщина продолжала дышать. И говорить.

— Моя карточка, — сказала она. — Вы до нее дотронулись. Часть меня на вас. Мы оба не застынем.

Его колени явственно хрустнули, когда он встал и пошел из зоны ожидания.