- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Софья Могилевская Чапаёнок
Митя
Митя жил в маленьком степном городе Балакове. Город стоял на Волге, тихий, весь в зелени, с широкими сонными улицами и богатыми хлебными складами на берегу. Зимой из степи налетали холодные ветры, заносили домишки по самые окна глубокими снежными сугробами, со свистом проносясь по балаковским улицам, вырывались прямо к замёрзшей Волге. А летом Митя любил выходить в степь. Степь была тут же, за городом. Куда хватал глаз, колыхалось серое море ковыля, пахло горькой полынью, душистой мятой, и кузнечики стрекотали от восхода до захода солнца. Матери своей Митя не помнил. Она умерла давно. И жили они с отцом вдвоём в ветхом домишке на самой окраине города. Мите ещё не было одиннадцати лет, когда началась гражданская война. В сёлах и станицах Поволжья, как и по всей стране, создавались отряды Красной гвардии, которые шли защищать от врагов молодую Советскую республику. В Балакове тоже организовался красногвардейский отряд. Одним из первых в этот отряд пошёл отец Мити — грузчик Фёдор Горелов.
Однажды вечером
Однажды вечером отец стал собираться из дому. Была тогда ранняя весна 1918 года. Он надел ватный пиджак, туго подпоясался, прицепил гранату, похожую на бутылку, и взял винтовку. — Ты куда? — удивился Митя. Отец подошёл к Мите, провёл рукой по его коротким волосам и сказал: — Нынче ждём белых в город. Вот и хотим встретить их как полагается, всем отрядом. Дали знать товарищу Чапаеву, чтобы шёл со своими на выручку. Мало нас. А всё равно город не отдадим белякам… О Чапаеве Митя слыхал. Чапаев — здешний, балаковский. Вернувшись с германской войны, собрал в городе Николаевске[1] отряд и воевал против белых за советскую власть. — А отряд у Чапаева большой? — спросил Митя. — Не маленький, сотен восемь наберётся. Против чапаевского отряда никто устоять не может. Геройский отряд! — А сам товарищ Чапаев? — Про него уж и толковать нечего. Как узнает про бесчинства белых, в гнев войдёт, по воздуху шашкой полоснёт и крикнет: «Много крови будет пролито за эту кровь! Вовеки не забудем!». Тут уж держись беляки! Пощады им от Чапаева не будет… У Мити дух занялся. Вот он каков, товарищ Чапаев. Хоть бы разок на него глянуть! Отец натянул картуз и шагнул к двери. — Ты, Митюха, ложись спать-то. А коли один без меня забоишься, пойди к дедушке Капитонычу, у него ночуй. — Я не боюсь, — сказал Митя. — А чего мне бояться, раз товарищ Чапаев со своим отрядом на выручку идёт! — Тогда ладно, — сказал отец. — Ты у меня молодчина! — Погоди, — остановил отца Митя. — А конь у него какой? — У кого, сынок? — Да у товарища Чапаева… — Хороший конь… добрый конь! — А масти какой? Рыжий? — Говорят, рыжий… Сам не видел. — Раз говорят — рыжий, значит рыжий! — обрадовался Митя. Рыжим и должен быть конь у храброго командира, товарища Чапаева. Да ещё горбоносый, поджарый!.. Настоящий донской скакун. Митя хотел ещё спросить у отца, каков из себя товарищ Чапаев, да не успел. Отец вышел из дому. Хлопнула за ним дверь, и больше Мите не пришлось спрашивать у него ни о чём… Ночью мальчик спал спокойно. Ему виделись хорошие сны: сам Чапаев на рыжем скакуне.«Где отец?»
Митя проснулся от холода. Было ещё очень рано, в окно глядел дождливый весенний рассвет, а входная дверь была почему-то настежь. Митя с тревогой прислушался. Видно, отец ещё не возвращался. В доме было очень тихо. Вдруг совсем близко, может даже на соседнем дворе, гулко и тяжело ударил снаряд. Весь дом затрясло от этого удара* Стёкла в окнах задребезжали, и дверь с силой захлопнулась. Митя испугался, скорей спрыгнул с лежанки, на которой спал, и присел на полу под окном. На улице щёлкали винтовки, доносились чьи-то крики, голоса… Мите стало страшно. «Пойти разве к дедушке Капитонычу…» — подумал он и, осторожно прижимаясь к стене, выглянул в окно. Неясные в сером рассвете, мимо бежали люди — по двое, по трое, отстреливаясь на ходу. У одного он увидел на рукаве красную повязку. Такую же носил отец. Они бежали в сторону дороги. У Мити упало сердце: «Наши отступают…». Но вот снова, один за другим, разорвались два орудийных снаряда. Митя ничком упал на пол, закрыв руками лицо… Когда же всё стихло и он снова выглянул в окно, на улице было светло и пусто. У дома, стоявшего напротив, не хватало половины крыши, а на дороге неподвижно лежал человек с красной повязкой на рукаве. «Где отец? — с испугом подумал мальчик. — Почему не вернулся домой?» Он торопливо сунул ноги в старые отцовы сапоги и выбежал на улицу.«Товарищ Чапаев где?»
У соседских ворот Митя сразу увидел дедушку Капитоныча. Старик стоял, прислонясь к забору, и плакал. Слёзы текли по его морщинистым тёмным щекам, ветер мотал длинную седую бороду. — Дедушка! — крикнул Митя и схватил старика за рукав. — Дедушка, чего ты плачешь? — Город белые взяли… Наших всех… весь отряд порубили… И сына моего, Ванюшку… — А мой папка где? — крикнул Митя. — Товарищ Чапаев где? — И, не дожидаясь ответа, он побежал в ту сторону, откуда ещё доносилась негромкая и частая перестрелка. Вот он добежал до конца улицы. Дальше шли сады и огороды. Он обогнул плетень и увидел перед собой степь — пустую, чёрную, холодную… А выстрелы почему-то раздавались уже с другой стороны, на другом краю города. В горле у Мити пересохло. Ноги подкашивались и вязли в раскисшей весенней земле. Порывистый ветер дул в лицо. Но Митя всё равно бежал вперёд. Скользил, падал, но, не останавливаясь, всё бежал и бежал, сам не зная зачем и куда.В овраге
И вдруг из крутого оврага, где так часто играл он с ребятами, раздалось тихое ржанье. Конь в овраге! Откуда в овраге конь? Митя разом остановился. Не может этого быть! Ему послышалось. Но голос коня раздался снова. Он звучал тихо, настойчиво, будто призывал на помощь. Митя, не раздумывая, свернул в сторону и по узкой, еле приметной тропке побежал к оврагу. Видно, здесь и происходила самая страшная схватка. Под натиском вражеских войск красногвардейский отряд отступил к оврагу. Зарубленные казачьими шашками, потоптанные конскими копытами, лежали убитые красногвардейцы на последнем весеннем снегу. И возле одного из них, около командира, стоял конь. Подняв голову, будто- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »