перевязали друг другу раны. Потом тесно прижались друг к другу, чтобы было теплее, и стали думать, как бы вырваться из плена.

Очень хотелось пить и есть. Иван нащупал за пазухой краюху материнского хлеба. Снова хлеб показался ему мягким.

«Может, это и есть крайний случай? — подумал Иван. — Может, время разделить краюшку на пять долек и съесть?»

Но тут пришли за ними автоматчики и повели на допрос.

В углу пустой комнаты за кухонным столом сидел Фриц — Рыжий лис. Он немного трусил, поэтому вдоль стен поставил автоматчиков. Они готовы были в любое мгновение поднять стрельбу.

— Гляди, ребята, сколько почёту, — усмехнулся Иван.

— Молчать! Не разговаривать! — крикнул Фриц — Рыжий лис. — Кто есть из вас Иван?

Пленные не отвечали.

Фриц — Рыжий лис нахмурился.

— Я спрашиваю: кто есть Иван?

— Мало ли что ты спрашиваешь. А мы отвечать не будем. Ты сперва нас накорми и напои. А потом уж спрашивай, — спокойно сказал Иван и подмигнул товарищам, которые поддерживали его под руки.

Если бы Иван твёрдо стоял на ногах, Фриц — Рыжий лис сразу угадал бы, что он и есть Иван. По росту. Ведь когда Иван подбил фашистский танк, он стал ещё выше.

— Накормить? Напоить? — выпучил глаза Фриц — Рыжий лис.

— А что? — сказал Николай. — Не худо бы сейчас похлебать щей.

— И помять ложкой кашу, — продолжал его сосед.

— И запить чайком, — откликнулся третий, с перевязанной головой.

— Вприкуску или внакладку? — спросил Иван.

— Впри-ку-ку-ску, — закончил пятый, который заикался от контузии.

Они были слабы и голодны, но у них ещё хватало сил поиздеваться над сытым Фрицем.

А Фриц — Рыжий лис был жестоким, хитрым и коварным, но не отличался умом. Он не понял, что раненые пленные издеваются над ним. «Иван глуп, — подумал он. — Накормлю его, напою, он и раскиснет. Тут я его и схвачу, и повешу».

И Фриц — Рыжий лис велел принести пленным поесть.

Щей, конечно, фашисты варить не умели. Каша у них была сухая. Из краденого пшена. Вместо чая — чуть тепленькая водичка. Но голодные солдаты не торопясь принялись за кашу.

— Давно не видел такого дурака, как этот рыжий, — сказал Иван товарищам, облизав ложку.

— Что ты там бормочешь? — спросил Фриц — Рыжий лис из своего угла.

— Спасибо, говорю, за угощение.

— А-а-а-а… Ну, поели, попили, теперь отвечайте: который из вас Иван?

— А после обеда у нас тихий час полагается, — сказал Иван.

Фриц — Рыжий лис чуть не подавился собственным языком. Понял, что провели его русские. Не надо было их кормить, надо было голодом морить!

— Всех по одному повешу! — заорал он. Ткнул пальцем в Ивана, как в самого слабого. — Хватайте этого!

Бросились автоматчики к Ивану. Схватили. Поволокли к двери.

— Стой! — крикнул Николай. — Погоди! Так всех и перевешаешь?

— Так всех и перевешаю, — сказал Фриц — Рыжий лис.

— А ежели я тебе Ивана выдам? Только одного Ивана повесишь?

— Только одного Ивана. А тебе — награда. Будешь жить не тужить. Денег тебе дадим. В Германию поедешь. А там молочные реки текут в кисельных берегах. И острова на тех реках из манной каши с изюмом! — быстро-быстро забормотал Фриц — Рыжий лис. И закатил глазки, показывая, как хорошо там будет житься.

— Ладно. Выкатывай глаза обратно, — сказал Николай. — Гляди. Я — Иван. — И он шагнул вперёд.

— А-а-а-а, — взвыл от радости Фриц — Рыжий лис. — Попался!

— Да врёт он, — сказал сосед Николая. — Киселя ему шибко захотелось. Я — Иван.

И он тоже шагнул вперёд.

— Нет, Иван — это я, — сказал третий солдат, с перебинтованной головой.

— Я — И-иван. Это уж т-точно, — шагнул вперёд контуженный.

— Все врут, — весело сказал Иван. — Все знают, что Иван — это я!

Тут Фриц — Рыжий лис чуть не заплакал от досады. Схватил графин с водой и об пол — бац!

Один из автоматчиков, что близко от Фрица стоял, испугался, пальнул в потолок. Посыпалась штукатурка.

В ответ за окном стрельба началась.

Фриц — Рыжий лис, съёжившись, под стол полез. Спасаться.

Тут Иван сшиб с ног фашиста, который его за руку держал, вырвал у него автомат. Выбил ногой оконную раму, выглянул наружу. Все фашисты попрятались кто куда. Только пули свистят.

Крикнул Иван товарищам:

— В окошко! Прорвёмся!

Налетели они на автоматчиков. Отняли автоматы и с автоматами в руках выскочили вслед за Иваном в окошко.

Увидел их какой-то фашист. Каску руками закрыл от ужаса да как заорёт истошным голосом:

— Русские штаб захватили!

Тут паника ещё больше поднялась. Совсем фашисты обезумели. Палят куда попало.

А Иван повёл товарищей к лесу. Бегут солдаты, торопятся. И про раны свои забыли. Потому что нет для человека ничего дороже свободы.

А Фриц — Рыжий лис вылез из-под стола. Трясётся. Подбежал к окну. Закричал:

— Победа! Победа! Перестаньте стрелять! Русские уже удрали!

Тут только перестали фашисты стрелять. Кто жив остался, из щелей выползает, как тараканы ночью. Обнимают друг друга, поздравляют. Будто и в самом деле в сражении врага победили.

Прикатил Начальник разведки и контрразведки. Спрашивает:

— Что тут за стрельба была?

Фриц — Рыжий лис правду не стал говорить — неприятностей не оберёшься! Решил схитрить.

— Напали русские. Пленных отбили. Но мы храбро сражались. Сто их солдат, нет, двести солдат убили.

— А где же убитые?

— Русские своих убитых с собой унесли, — соврал Фриц — Рыжий лис.

За этот беспримерный подвиг Фрица — Рыжего лиса и того автоматчика, что первый с испугу стрельбу поднял, когда графин разбился, наградили железными крестами.

— А где ж Иван? — спросил Начальник разведки и контрразведки.

— Иван, господин Начальник, далеко не уйдёт. Кругом колючая проволока. Её зубами не перегрызёшь!

И Фриц — Рыжий лис, прихватив с собой собак и автоматчиков, бросился в погоню.

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой и колючая проволока не преграда

Иван и его товарищи между тем шли и шли без передышки. Поддерживали друг друга. Молчали, чтобы сил не тратить на разговоры.

Впереди показался просвет — лесная вырубка, а вдоль вырубки тянулись густые сети колючей проволоки в несколько рядов.

Подошли. Попробовали подползти под проволоку. Невозможно. Перерезать? Нечем.

Приуныли