«часы». Андрей вдруг вспомнил про часы, которые выбросила жена.

Мужчина взял язык за кончик, словно мелкую рыбёшку и, убедившись, что костей в нём действительно нет, спрятал за пазуху. Затем достал зажигалку и, демонстративно прикурив, выпустил в лицо переводчика струйку дыма. У Андрея помутнело в глазах, а когда дым рассеялся, незнакомца и след простыл.

«Шизофрения, — наконец додумался Андрей. — Я, кажется, сошёл с ума. Держите меня, я — сумасшедший!»

Андрей уже хотел по-дурацки рассмеяться, но внимание сфокусировалось на двух собеседниках, которые, не замечая Андрея, мирно разводили беседу. Причём, один из них чётко сказал:

— У меня есть замечательные часы…

Переводчик налетел на них словно коршун.

— Что вы сейчас сказали?! — закричал Андрей.

Собеседники испуганно переглянулись.

— Повторите! Умоляю!

Андрея затрясло. Почувствовав электрический разряд, переводчик зашатался, словно пьяный и, хватая руками воздух, завалился на теплый асфальт.

* * *

В полуподвальное помещение с тремя раскосыми оконцами и сдвижной решёткой вместо двери, над которой висел циферблат без стрелок, как указатель того, что работа видёться без перерыва, стояла небольшая очередь. Приём осуществлялся строго по времени и списку, поэтому сама очередь была некстати. Возможно, ажиотаж проистекал из-за важности события, или из-за убеждения, что терпение преодолевать в кругу единомышленников легче, чем в окружении собственных мыслей. Как часто случается в очередях, кто-нибудь да опаздывал, вызывая, естественное возмущение толпы. Но взрыв отрицательных эмоций, как правило, быстро угасал, когда опоздавший находил веские аргументы. Так вот, когда очередь продвинулась на одного опоздавшего посетителя, не вовремя пришёл другой, вернее другая, потому что это была женщина: красивая полнотелая блондинка. Очередь с досады взвыла, требуя от блондинки убийственной причины.

— У этих сук, в меню меньше мух, чем положено! — указывая на ресторан, крикнула она.

— Ну и что?! — возмутился кто-то.

— Как что?! Из-за этого я медленно худею! А как я могу рассчитать верную скорость движения, если вес плавает, А-а-а? Вот поэтому и опаздываю.

— Диета с мухами полный бред, выбирали бы что-нибудь оригинальнее, — высказалась худощавая девица.

— А мне нравиться диета «испорти соседу аппетит». Сейчас весь «гламур» на неё подсел.

— Раньше нужно выходить, только и всего! — убеждал окружающих мальчик.

— Ещё чего, я фотомодель! — гордо парировала блондинка. — У меня каждый день расписан по минутам.

— А вы не пробовали на машине? — спросил тучный мужчина, который был вполне доволен своим весом.

— Что я, дура в пробках стоять…

Из полуподвала раздался звонок, приглашая следующего, по очереди. Блондинка оценивающе взглянула на окружающих и, не слыша больше ничьих возражений, устремилась по лестнице вниз.

Часовщик, с внешностью врача травматолога в белом халате, сидел за круглым столом, освещённый конусом яркого света, и со знанием дела ковырялся во внутренностях какой-то птицы. На столе в беспорядке валялись детали часовых механизмов, инструмент, ватные палочки. А перед ним в клетках неподвижно сидели несколько готовых ворон; часовых изделий для продажи.

— Вам какие часы, живые или чучело? — продолжая мастерить, спросил часовщик.

Блондинка обиделась: во-первых, её не оценили, во-вторых, даже не предложили присесть, в-третьих, часы это подарок любимому, а что предпочитал её плейбой фотомодель не догадывалась.

— Чучело, — неуверенно сказала она. — Живая ведь будет всё время каркать.

— Как я вам настрою, так и будет. А каркать она не будет. Хотя по желанию, может и каркать.

Одна из ворон не выдержала и громко каркнула.

— Тихо ты… — сказал часовщик. — Вырублю…

— Я хочу сделать подарок, — удивившись, как каркает ворона, сказала блондинка.

— Тогда, даже не думайте, берите живую ворону. Потом живая — дешевле. Будете её кормить, а она вам взамен, «тик-так», точное время.

— Хочу вот эту, которая так красиво каркает.

— К сожалению, эта ворона продана. Потом это чучело — зачем оно вам?

— А, давайте любую. Вы мне всю голову заморочили. Только настройте, чтоб каркала.

— Сколько раз?

— М-м-м, пять. Нет, лучше семь. До, ре, ми, фа, соля, ля, си-и-и, — протянула блондинка.

— Кошка села на такси, — срифмовал часовщик.

Потом он достал из ящика камертон и, проверив у себя слух: вначале левого, затем правого уха, настроил ворону на нужный лад.

Блондинка расплатилась, прибавила 10 % на чай, и довольная вышла из мастерской.

* * *

До потери сознания Андрей хорошо представлял своё бытие, потом случилось затмение, и вот, сознание вернулось, но оно уже не могло определить бытие. Он лежал и смотрел в звёздное небо. Его ничто не волновало, потому что он сам был «ничто». Ему не куда было идти. Оставалась ждать, пока звёздное небо вольётся в него полностью. И он утопит себя в бесконечности. Уже ощущалась лёгкость; сердце отсчитывало последние секунды до старта. Тронув крону векового дуба, дунул попутный ветерок. На одно дутьё дуб откупался одним листом, на два — двумя и т. д. Чтобы не затеряться, лист оказался один. Андрей уже шептал: «лечу». Но вдруг он почувствовал, что смотрит на небо одним глазом, а другой чем-то прикрыт. Случайность? Но переводчик уже не верил в случайности, потому что на листе было нацарапано «часовщик 24:00». Это было первое слово, которое переводчик непросто перевел, а переварил — от буквы «ч» до буквы «к». Сказать, что Андрей побежал, значит не сказать ничего. Он летел, и его тело, по-новому обретшее бытие, безжалостно разрывало воздух.

Часовщик на чаевые заварил себе хорошего чая. Стол был прибран. Последний экземпляр дожидался своего часа. Для вороны наступили волнительные секунды, потому что её главные стрелки уперлись в «12», а второстепенная, но не менее важная в жизни каждого, побежала на последний круг.

Андрей вбежал к часовщику, когда ворона осчастливила всех первым боем.

— Каррр!!

— Опоздал?! — задыхаясь, крикнул Андрей.

— Хотите чаю? — спросил часовщик. — Вы какое варенье предпочитаете: клубничное или абрикосовое?

— Даже не знаю, что сказать. Я не люблю сладкое.

— Вам не нужно ничего говорить. Выпьете чаю. Возьмёте свою ворону и уйдёте.

— Куда?

— Домой.

— Я опоздал. Часы пробили полночь, наступил новый день.

— Это не проблема, я переведу часы на десять минут назад. Вам хватит десяти минут?

— Да.

Андрей сел и отхлебнул чаю.

— И еще вот что: никогда не выбрасывайте часы, которые отсчитывают ваше время.

Андрей допил