просьбы и снова приник к микрофону.
- Вернись, - взмолился он шепотом. - Вернись. - И добавил: Пожалуйста.
Он напряженно замер, пытаясь уловить како1-нибудь шорох, какой-нибудь слабый звук, но все было тихо и неподвижно. Неожиданно из зарослей появилась гигантская тень, низким грациозным прыжком, приблизилась к скамейке и остановилась у его ног.
- Ты пришел, - прошептал Бенедикт дрогнувшим голосом.
И королевский бенгальский тигр с пылающими как угли глазами положил лапу ему на колено.
- Ты пришел, - повторил Бенедикт и после долгого молчания робко опустил руку на голову тигра. - Нам пора, пробормотал он, заметив, что начало светать. - Идем... - Он запнулся, поймав себя на фамильярности. - Идем, Бен.
И зашагал домой, почти побежал, испытывая неимоверный восторг от близости тигра, следующего за ним длинными мягкими прыжками.
- Теперь надо спать, - сказал он тигру уже в квартире. А потом, когда Бен свернулся калачиком в углу, позвонил на службу и сказался больным. Счастливый и уставший, он растянулся на диване, впервые в жизни не боясь запачкать мебель обувью, и заснул.
Когда он проснулся, уже было пора ехать в гости к дядюшке. В углу все так же лежал тигр, теперь неподвижный, но загадочным образом живой, изредка помахивающий хвостом.
- Привет, - нежно проговорил Бенедикт, - привет, Бен.
Он улыбнулся, и тигр поднял голову. Если до тех пор Бенедикт и думал, как упаковать тигра, то когда величественный зверь вскинул на него свои лучистые глаза, Бенедикт понял, что Рендольфу придется довольствоваться чем-нибудь другим. Это был ЕГО тигр. Обласканный янтарным сиянием, он стал собираться. В чемодан полетели чистые сорочки, пижама, аккуратно завернутые в бумагу зубная щетка и бритва.
- Мне нужно уехать, Бен, - сказал он, кончив укладываться. - Ты жди, я вернусь в воскресенье вечером.
Тигр внимательно посмотрел на него. Бенедикту показалось, что в светлых глазах скользнул печальный укор, и, спеша поправить свою вину, он добавил:
- Знаешь что, Бен, сделаем так: я возьму микрофон и, если ты мне понадобишься, я тебя позову. Добираться надо так: сперва до Манехэттэна, через мост Триборо...
Микрофон удобно лег в нагрудный карман, и по каким-то необъяснимым причинам Бенедикт почувствовал себя совсем другим человеком.
- Далась мне эта игрушка для Рэндольфа!.. - В уме н уже готовил отважное обращение к дядюшке Джеймсу: "У меня дома ТИГР".
В поезде он ловко опередил толпу и занял место у окна. Позже, вместо того чтобы трястись в автобусе или ловить такси, Бенедикт неожиданно для самого себя позвонил дядюшке и попросил прислать за ним машину.
В затемненном кабинете он так энергично пожал дяде руку, что старик поразился. Рэндольф, сияя исцарапанными розовыми коленками, выпятил подбородок и воинственно спросил:
- Ты опять мне ничего не привез?
На долю секунды Бенедикт смутился, но потом пряная тяжесть микрофона напомнила о себе.
- У меня дома ТИГР, - пробормотал он.
- А? Что? - потребовал Рэндольф, забираясь ему в карман. - Ну давай, чего там у тебя...
С почни неслышным рычанием Бенедикт рукой шлепнул его по уху. С тех пор поведение Рэндольфа могло служить образцам почтительности. Бенедикту и в голову не приходило, что это так просто.
В воскресенье при прощании дядюшка Джеймс настоял, чтобы Бенедикт взял увесистую пачку облигаций.
- Ты славный малый, Эдвард, - сказал старик, качая головой, словно не в силах этому поверить. - Прекрасный молодой человек...
Широкая улыбка разлилась по лицу Бенедикта.
- Всего доброго, дядя Джеймс. Меня дома ждет тигр.
Едва войдя в свою квартиру, Бенедикт достал микрофон, подозвал тигра и обнял его большую голову. Потом он отступил назад. Тигр казался крупнее, еще более лоснящимся; каждый волосок вибрировал от скрытой энергии. Но изменился не только тигр. Бенедикт долго и придирчиво рассматривал себя в зеркале изучая искрящееся жизнью лицо и волевой подбородок.
Когда стемнело, они отправились в парк. Бенедикт сидел на скамейке и любовался пружинистой грацией зверя. Отлучки Бена стали короче, и он то и дело возвращался, чтобы положить голову на голени хозяина.
С первым утренним светом Бен снова убежал, двигаясь легкими молниеносными скачками. Он неуловимой тенью помчался к пруду и перемахнул через него с таким изяществом, что Бенедикт от восторга вскочил.
- Бен!
Тигр сделал еще один великолепный прыжок и направился назад. Когда от ткнулся в ноги хозяина, Бенедикт сбросил плащ и с громким ликующим криком припустил по аллее. Он бежал вприпрыжку, упиваясь счастьем и ночью, и невесомыми скачками за ним следовал тигр. Так они кружили по парку, и вдруг перед ними возникла маленькая женская фигурка - руки в ужасе вытянуты вперед, рот открыт в беззвучном вопле. Женщина выхватила из сумочки какой-то предмет, бросила и помчалась к выходу. Что-то больно ударило Бена по носу: тигр затряс головой и попятился. На асфальте лежал кошелек.
- Эй:, вы потеряли... - Бенедикт рванулся за ней, потом вспомнил, что придется объяснять присутствие тигра, и остановился. Его плечи на миг поникли, пока Бен не обдал руку жарким дыханием. - Послушай, мы, кажется, напугали ее...
Бенедикт улыбнулся и расправил плечи.
- Ну, как тебе это нравится?.. - Затем с вновь обретенной смелостью он открыл кошелек, выбрал несколько банкнот и положил кошелек на видное место, решив про себя непременно вернуть деньги женщине. - Сделаем вид, что это ограбление. Тогда полиция не поверит в тигра... Идем, пора домой.
Бенедикт чувствовал себя таким уставшим, что проспал до полудня, положив голову на атласную спину зверя. Бен стерег его сон, устремив взгляд немигающих глаз вдаль и только негромкими взмахами хвоста нарушая безмолвие.
Бенедикт проснулся в испуге, что опоздал на работу. Затем поймал взгляд янтарных глаз и рассмеялся. У МЕНЯ ЕСТЬ ТИГР. Бенедикт зевнул, блаженно потянулся и неспешно приготовил завтрак. Одеваясь, он обнаружил на туалетном столике пачку облигаций, которую сунул ему дядюшка Джеймс, и подсчитал, что они составляют весьма внушительную сумму.
Следующие несколько недель он вел праздный образ жизни: днем смотрел новые кинофильмы, а вечера проводил в ресторанах и барах. Он даже побывал на скачках. Все остальное время Бенедикт сидел с тигром. Он посещал все более дорогие и респектабельные рестораны и с удивлением обнаруживал, что метрдотели почтительно ему кланяются, а светские дамы смотрят на него с интересом, - безусловно, оттого, что у него дома тигр. Затем настал день, когда Бенедикт пресытился уверенностью, когда ему надоело повелевать официантами. Он как раз истратил остатки средств от продажи облигаций и (не без угрызений совести) деньги из кошелька