перестань пытаться скинуть своих братьев.
— Братьев? — переспросила Китаи.
— Приемных, — сказала Амара.
Она снова опустила глаза, выглядя одновременно притворно смущенной и польщенной.
— После Третьей Кальдеронской осталось так много детей, нуждающихся в доме. И мы не ожидали, что я… Буду в положении. Исана говорит, что это Благословение Ночи излечило мои недуги.
— О, да, — сказала Китаи, кивая. — Когда-то мой народ использовал его, пока мой алеранец не разбудил его спящего стража и чуть не уничтожил весь мир.
— Ты никогда мне этого не забудешь? — с улыбкой спросил Тави.
— Когда-нибудь. Когда ты будешь старым и беззубым. Обещаю.
— Нам пора заходить, — сказала Исана. — Тави, хочешь, чтобы его кто-нибудь подержал?
— Нет, спасибо, — ответил Тави. — Мы решили, что он будет с нами.
Китаи решительно кивнула и приняла младенца у Амары.
Она устроила его около себя, засуетилась с одеялами и сказала ребенку:
— Глупо, но мы должны перетерпеть эту алеранскую чушь. Это сделает твоего папу счастливым.
— Это необходимая формальность, — сказал Тави, кивая остальным, когда они все вместе зашли в амфитеатр. — Только и всего.
Китаи проигнорировала его и продолжила говорить с ребенком.
— Как многие алеранцы, он устраивает из незначительных событий целые представления на публике, где делаются всякие нелепые вещи, которые проще оформить на доске или столе, нежели тут. Но мы его любим и сделаем все это.
— Вы любите его, правда? — спросил Тави.
Китаи улыбнулась ему и на цыпочках подкралась, чтобы поцеловать.
— Очень сильно.
Тави положил руку на теплую головку маленького человечка, появившегося на свет всего неделю назад.
А другой рукой приобнял за плечи Китаи.
Какой-то момент они постояли так, не двигаясь, глядя на сонное личико Гая Дизайдериуса Таваруса — их сына.
Дизайдериус. Желанный. Чтобы никогда не возникло сомнений, на сколько он желанен в их семье и в мире.
Тави чувствовал…
Умиротворение.
— Я тоже вас люблю, — сказал он тихо. — Готовы?
— Напомни мне суть церемонии? — спросила Китаи, когда они двинулись вперед.
— Мы пройдем по проходу до стола, установленного на подиуме, остановимся около Варга, который прочитает текст. Максимус поручится за меня, а твой отец за тебя. А затем мы оба подпишем брачный контракт.
Китаи кивнула.
— И что потом?
— Что ты имеешь ввиду? Потом мы будем женаты.
Она остановилась и взглянула на него.
— Ты… Ты серьезно, не шутишь?
Тави сморгнул и постарался не выдать своего расстройства.
— Такова… Брачная церемония. Я говорю… правда, тут не будет сражения на мечах или скалолазанья, но чего ты ожидала?
Китаи спокойно вздохнула, взяла себя в руки и продолжила путь.
Они зашли в амфитеатр и прошли мимо сорока тысяч Граждан и вольных, канимов и маратов, и даже одного Ледовика, носившего холодильный камень на мохнатой груди в качестве амулета.
Под лязгающие и звенящие звуки марша Первого Лорда, пытающиеся походить на музыку, они медленно двигались к центру амфитеатра.
На половине пути амфитеатр взорвался аплодисментами.
— Мы подпишем контракт, — сказала Китаи сквозь стиснутые зубы. Среди толпы была заметна лишь ее улыбка. — Мы черканём на бумаге.
— Да, — таким же образом ответил Тави.
Она с теплотой взглянула на него, задорно закатила зеленые глаза и произнесла, словно проклятие:
— Алеранцы.
ЛитВек: бестселлеры недели
