Карлтон снова угрюмо покачал головой.

— Нет. Надежды нет. Нет ни единого шанса.

— Я где-то читала, что умные обманщики пользуются акварельными красками, пером и чернилами, как настоящие художники, — медленно проговорила Констанция. — Думай… Думай! Как ты считаешь, можно ли нам… подделать чек, который даст нам передышку, а может, даже спасет?

Карлтон подался к жене, глядя на нее зачарованным взглядом, и накрыл ее руки своими ладонями. Руки Констанции оказались ледяными, но она не отодвинулась.

Мгновение они глядели друг другу в глаза, всего одно мгновение — но за этот миг поняли друг друга до конца. Они стали партнерами по преступлению. Да, они были начинающими преступниками, но все равно остались партнерами, какими были и в своей прошлой, честной, жизни.

Предложенный Констанцией выход просто не приходил в голову самому Карлтону. Но почему бы не последовать ее предложению? К чему колебания? Нет смысла останавливаться на полпути. Он уже стал растратчиком. Почему бы не добавить к одному преступлению другое?

Глядя в глаза жены, Карлтон почувствовал, как к нему возвращаются силы. Вместе они справятся. Ее острый ум предложил выход из ситуации. У Констанции хватит воли воплотить задуманное, как хватило силы убедить мужа в возможности спасения. Карлтон доверится ее интуиции, ее уму, ее навыкам, ее бесстрашию.

На столе в углу, где Карлтон частенько за полночь работал над огромными листами бумаги, испещренными цифрами бухгалтерских отчетов, стояли два пузырька с тонкими горлышками: один — с желтоватым раствором, второй — с жидкостью малинового цвета. В первом была простая хлорная известь, во втором — винная кислота, обычные средства для выведения чернил с бумаги. Рядом с пузырьками лежала палочка из тщательно переплетенных стеклянных нитей с искусно закрученным наконечником — она выскабливала поверхность бумаги бережней любого другого существующего ныне инструмента. То были инструменты для его… Нет, для ихреабилитации. Если за дело возьмутся умелые артистические пальцы Констанции. Под рукой имелось все необходимое для подделки — химия и навыки художницы.

— Да, — с готовностью сказал Карлтон. — Это выход, Констанция. Вместе мы справимся.

Теперь не было времени на нежности. Он просто констатировал факт, и супруги слишком хорошо поняли друг друга, чтобы сделать паузу для изъявления чувств.

Они засиделись допоздна, обсуждая, как лучше совершить преступление. Они тренировались в использовании ластиков, кистей и акварели на некоторых аннулированных зеленоватых чеках Карлтона.

Теперь Карлтону предстояло добыть чек с подлинной подписью руководителя фирмы. Они внесут в этот чек настолько искусные изменения, что никто ничего не заметит, и в результате добудут крупную сумму, которая поможет покрыть злосчастную растрату Карлтона Данлапа.

Поскольку накануне Карлтон работал допоздна, утром он имел право прийти чуть позже. Но, хотя и чувствуя себя разбитым и больным после бессонных часов планирования новой жизни, он явился на работу первым. Рука его дрожала, когда он перебирал большую стопку корреспонденции, уже доставленную в офис. Дойдя до письма, помеченного «В. Т. Рейнолдс компани», Карлтон помедлил.

Он знал, что в письмо вложен чек на оплату небольшого счета. Чек был от фирмы, которая обычно держала на счету в банке Горхэма сотни тысяч долларов. Идеальный вариант для его целей.

Карлтон приоткрыл конверт. Внутри, аккуратно сложенный, лежал следующий чек:

№ 15711, Дек, 27,191--.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК ГОРХЭМА

Оплатить по векселю на имя……. «Грин и Ко»

Двадцать пять 00/100……………… долларов

$25,00/100

«В. Т. Рейнолдс компани», через Ч. М. Брауна, казначея.

Данлапа мгновенно осенило, что нужно делать. Двадцать пять тысяч как раз покрыли бы его растрату. Фирма «Рейнолдс» была большой и проворачивала крупные сделки.

Он сунул чек в карман. Его ведь могли украсть и на почте, верно?

Путешествие в верхнюю часть города оказалось мучительно долгим, несмотря на то что Карлтон не встретил никого из знакомых ни в офисе, ни на улице. Наконец он добрался до дома, где нашел тревожно ожидающую жену.

— Ты добыл чек? — спросила она и, едва дождавшись ответа, велела: — Дай мне взглянуть. Дай его мне.

Хладнокровие, с которым Констанция подошла к делу, изумила Карлтона.

— Здесь много отверстий, оставленных штемпелем, — заметила она, окинув быстрым взглядом чек, пока Карлтон излагал свой план. — Мы должны заполнить некоторые из них.

— Я знаю, каким именно штемпелем они пользуются, — ответил муж. — Я принесу один такой из банка Горхэма. И чековую книжку тоже. Ты займись работой художника, дорогая, а мои знания о чековых штемпелях, водяных знаках и специальной бумаге сделают остальное. Я скоро вернусь. Не забудь позвонить в офис незадолго до моего обычного появления и сказать им, что я болен.

Констанция лихорадочно орудовала легкими, как касание пера, движениями — частично жидкими растворителями чернил, но главным образом — инструментом из скрученного стекла. Сперва она выскоблила центы после надписи прописью «Двадцать пять». Потом осторожно тупой частью стеклянной трубки сгладила ставшую шероховатой поверхность бумаги, чтобы чернила не впитались в волокна и не получилась клякса. Снова и снова она упражнялась в написании слова «Тысяч» тем же самым почерком, каким был выписан чек. В качестве образца у нее имелась заглавная «Т» в «В. Т. Рейнолдс компани». Минувшей ночью она успела выяснить, что в чеках используются только следующие заглавные буквы — «О» в слове «один», «Д» в слове «два», «Т» в словах «три» и «тысяча», «Ч» в слове «четыре», «П» в слове «пять», «Ш» в слове «шесть», «С»в словах «семь» и «сто», «В» в слове «восемь», «Д» в словах «девять» и «десять».

Наконец Констанция осталась довольна своими достижениями.

И с хладнокровием, порожденным лишь отчаянием, написала: «Тысяч 00/100».

Завершив работу, она откинулась на спинку стула, дивясь на саму себя. Ее изумляло и, пожалуй, слегка пугало то, с какой готовностью она совершила подлог. А это, несомненно, было нарушением закона. Хотя Констанция понятия не имела, что подлог — одно из немногих преступлений, в которых женщины зарекомендовали себя более искусными, чем мужчины, она чувствовала в себе прирожденную способность к копированию и обладала всеми навыками, необходимыми для этого дела.

Потом Констанция снова взялась за стеклянную палочку, чтобы убрать обозначение центов после