«— Прощай, — сказал Лис. — Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

— Самого главного глазами не увидишь, — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить».

Антуан де Сент-Экзюпери

…Огромный директор стремительно встал из-за стола, и через секунду Эрвин Мак-Ллойд уже охал в его стальных объятиях.

— Эрвин, старина! И ведь не предупредил!..

— Ох… Сеньор директор, простите, я больше не буду! — клятвенно причитал полузадушенный Эрвин, чувствуя себя в этих могучих объятиях как при восьмикратной перегрузке.

— Наслышаны, наслышаны о твоих делах! — гремел директор на всю округу, поворачивая Эрвина, как куклу, во все стороны и рассматривая его с радостным изумлением.

— Пощади, Карлос… Ох! Да отпусти же в конце концов! После твоих объятий меня ведь никакая врачебная комиссия не пропустит!

— Так ты что, снова улетаешь? — спросил директор, усаживая наконец Эрвина в кресло и садясь напротив. — Куда?

— На «Дорадо-2». — Эрвин осторожно пошевелился, пробуя, все ли у него цело.

— И когда?

— Через месяц.

— Сколько же ты не был на Земле?

— Семь лет.

— Ах да, я забыл… Они помолчали.

Да, много времени прошло с тех пор, как Эрвин Мак-Ллойд, тогда еще капитан ближних трасс, приехал сюда впервые — после того письма. Карлос Муриальдо был тогда при школе еще лаборантом. И вот теперь один из них — известный на всю Солнечную систему капитан дальних трасс, а другой — директор той самой островной школы, где они оба в детстве воспитывались…

— А мне даже не сообщили из порта, что в родные пенаты пожаловал сам Эрвин Мак-Ллойд! — сказал директор и шлепнул Эрвина по колену. — Твоя работа?

— Моя. Ты бы всех тут поднял на ноги, а я хотел сначала побродить один… — Эрвин запнулся, помолчал и махнул рукой. — Да куда там! Детишки тут же узнали меня, и через пять минут вокруг меня собрался, кажется, весь остров! Но, видимо, я здорово их разочаровал. Ты только представь: «тот самый» Эрвин Мак-Ллойд хромает тут один, без своего знаменитого на всю Галактику экипажа. И не в голубом комбинезоне космодесантника, а вот в этих легкомысленных шортах. А самое главное, не строчит во все стороны из бластера, вопя при этом что-нибудь вроде: «Все на корабль! Прикрою!!»…

Оба расхохотались.

Мягко пропел сигнал вызова и директор, извинившись, повернулся к экрану.

Чтобы не мешать, Эрвин, прихрамывая, отошел к окну.

За окном, насколько хватало глаз, простиралась роскошная тропическая растительность острова. Где-то там, в чащах, сейчас, как и тогда, бродили ручные «динозавры», катающие на спине визжащих от восторга малышей. По огромным озерам плавали искусственные острова с изумрудными и хрустальными городами и замками. Над джунглями парила огромная Лапута, с которой прыгали крылатые старшекурсники, выделывая немыслимые пируэты. А с ними наперегонки носились те, кто управляли ручными «птеродактилями» с Меркаба…

А вон там, за озером, та самая поляна…

Директор подошел к нему сзади и обнял за плечи.

— Туда пойдешь? — спросил он полуутвердительно.

Несколько секунд Эрвин не шевелился. Потом молча кивнул.

— Только мне одному бы там побыть, Карлос…

— Конечно, конечно. — Директор вернулся к столу и нажал несколько кнопок. — Жаль, ты не дал мне знать заранее. Я бы уже все устроил…

— Я не отрываю тебя? — спросил Эрвин.

— Голубчик! Да ведь и это наша работа! Плохи бы мы были, если бы воспитывали только будущие знаменитости. И не обращали внимание на зазнавшиеся нынешние. Что приезжают к нам раз в семь лет!

Раздвинулись створки двери и… в кабинет бесшумно вкатил старый добрый наставник Хирон!

— Получай своего подопечного, старина Хирон! — весело сообщил директор киберу.

Кибер так же бесшумно подкатил к Эрвину.

— Люблю знаменитостей, — саркастически изрек он. — Удостоил наконец. Раз за семь лет. Осчастливил, так сказать, Благодетель, отец родной… Ну, привет, малыш!

Эрвин уткнулся лицом в плечо роботу.

— Привет, Хирон… — прошептал он. — А ты все такой же!

— Чего о тебе не скажешь, седой чертенок! Вот смотри, Карлос, сейчас, например, я поведу это светило галактического флота на его поляну — и оно, светило то есть, как по волшебству станет снова ребенком. И во все будет верить, всему будет радоваться, все ему будет интересно… А потом я напою его на ночь горячим молоком с его любимыми орехами. И что ты думаешь? Он попросит почитать ему перед сном про его любимую звезду Фомальгаут. Как тогда… Но таким он будет только сегодня, — продолжал робот. — И завтра. Ну, послезавтра… А потом возьмет себя в руки. И вновь станет «тем самым» Эрвином Мак-Ллойдом. Неулыбчивым, хмурым и молчаливым. Которого таким сделал дальний космос. Словом, каким он всем и знаком. Ну что, Эрвин, пойдем туда?

— Да, Хирон, — тихо ответил Эрвин.

— Пойдем, малыш, — сказал робот, направляясь к двери. — Пойдем. А Карлос тебя дождется.

Карлос Муриальдо проводил их до дверей. И когда створки бесшумно раздвинулись, в лице его что-то дрогнуло. Словно он хотел что-то спросить. Эрвин понял.

— Спасибо за молчание, Карлос, — произнес он, пытаясь улыбнуться. — Но я отвечу тебе. Да, я по-прежнему один… — И вышел из комнаты вслед за роботом.

Хрустнула ветка и Эрвин стремительно обернулся. Но это просто Хирон скрылся в зарослях. Ведь в ту ночь вот так же сначала хрустнула ветка… «До сих пор ума не приложу, как тебе удалось пробраться тогда в Спецсектор? — скажет ему Карлос много лет спустя. — Почему не сработала сигнализация?»

«…Ты не побывал пока еще на всех наших звездах, Эрвин. Но ты обязательно увидишь их…» Но это было потом. А тогда…

— Что с тобой, малыш? Этот голос в ночи прозвучал тогда как гром среди ясного неба. Нет, скорее как капля дождя в зной. Эрвину надо было тогда излить свою детскую душу, свою обиду, свое горе.

…Она стояла у огромного раскидистого дерева на краю поляны. Руки ее были как-то странно вытянуты вперед. Хотя в темноте Эрвин скорее все угадывал, чем видел. В темноте она действительно показалась какой-то звездной феей, спустившейся, чтобы его утешить.

«…А помнишь, как мы в первый раз встретились?