Марков бросил короткий взгляд на Стивенса.
— Хладнокровие одержало победу, — сказал он. — Но, как оказалось, это была ошибка.
— Я первым признал это, — сказал Стивенс.
— И когда ты вернулся, лучше не стало, — продолжил Марков. — Ты вмешался в эксперименты, причинил огромные повреждения имуществу, сделал всё, чтобы стать у нас на пути. После неудачи, произошедшей на плавающем комплексе, я подумал: ну, они разорвут его на куски и превратят в одного из своих, а я буду сидеть дома со своим попкорном и леденцом, наблюдая всё это на экране. Но этот вариант тоже не прокатил. Вместо этого, ты потопил научно-исследовательский центр стоимостью в миллиарды долларов.
— И мы чуть было не прикончили тебя, когда подобрали вас с Хармоном из лодки, но Марков хотел, чтобы твоя смерть была чем-то выдающимся, — сказал Стивенс.
— Да, — сказал Марков, — чем-то выдающимся.
— Вы оба сумасшедшие, — сказал Альтман.
— Ты уже прежде использовал это определение, — сказал Марков. — Тебе нужно придумать оскорбление получше.
— Хочешь услышать о наших планах?
— Нет, — сказал Альтман. — Отправьте меня обратно в камеру.
Стивенс проигнорировал его.
— Как только мы раскроем секрет Обелиска, как только мы воссоздадим новый Обелиск, мы поделимся им с общественностью. Но до этого, мы дадим им немного ощутить это на вкус, нечто, что подготовит их к грядущему.
— И здесь в игру вступаешь ты, — сказал Макрофф.
Стивенс кивнул.
— Запримеченный в таком свете, ты хорошо сыграл нам на руку. Сейчас для нас не достаточно просто верить. Поскольку это вопрос о спасении рода человеческого, мы должны распространять нашу веру. А какой лучший способ для этого может быть, нежели основать официальную религию? Таким образом, когда придёт время, они будут готовы.
— Не все в полной мере должны знать того, что происходит на самом деле, — сказал Марков. — Более того, будет лучше, если лишь немногие из нас действительно будут знать подробности: только избранный внутренний круг. Всегда лучше, чтобы сохранить небольшую загадку, вводить людей в курс дела медленно, постепенно. И при этом сохранить власть в правильных руках.
Альтман обнаружил, что его руки дрожат.
— Но я уже дал этому огласку, — сказал он. — Я вышел на общественность. Люди будут знать.
— Да, ты уже дал огласку, — сказал Стивенс. — И спасибо тебе за это. То, что ты обнародовал это, означает, что правительство что-то скрывает, что-то, о чём люди должны знать. Подумай об этом. Мы пересмотрели весь отснятый материал, все интервью, которые ты давал. Ты был достаточно противоречив относительно того, что был ли Обелиск чем-то, чего нужно бояться, либо же чем-то, что нужно изучать, и поэтому твои ответы остались расплывчатыми. Мы можем обыграть любые твои комментарии так, как мы хотим. К тому времени, когда мы закончим с тобой, твоя маленькая выходка не только не навредит нам: ты будешь считаться святым. Ты первый дал этому огласку, Альтман — ты тот, кто всё это начал. Все будут верить, что ты был тем, кто основал эту религию.
— Я никогда не пойду на это, — сказал Альтман, им овладевал ужас.
Марков засмеялся.
— Мы никогда и не говорили, что нам нужно, чтобы ты пошёл на это, — сказал он.
— Как и любой пророк, ты будешь больше полезен для нас мёртвым, чем живой, — сказал Стивенс. — Как только ты умрёшь, мы сможем позволить правде — нашей правде — разрастись вокруг твоего имени, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты будешь чем-то большим, нежели простой человек. Мы напишем истории о тебе, священные писания. Мы сотрём все факты о тебе, которые нам не угодны и подгоним под то, что нам нужно. Твоё имя навеки будет связано с Церковью Юнитологии. Ты станешь прославлен, как наш основатель.
— Что позволит нам оставаться в тени и добиваться своей цели, — добавил Марков. — И я должен признаться, что нахожу весьма ублажающим думать, что твоё имя руководит движением, которое ты так старательно пытался уничтожить. Это почти заставляет все неприятности, которые ты причинил, казаться стоящими того.
— Тебе это никогда не сойдёт с рук, — сказал Альтман.
Марков улыбнулся, обнажая кончики своих зубов.
— Ты в действительности сам не веришь в то, что говоришь, — сказал Стивенс. — Конечно же, нам всё сойдёт с рук.
— Итак, официально ты стал расходным материалом, — сказал Марков. — И мы решили пожертвовать твоё тело науке. У нас запланирована для тебя особо ужасающая смерть.
— Ты найдёшь это занятным, — сказал Стивенс. — Используя тип генетического материала, синтезированного Гутом, мы разработали образец, с которым, мы заинтересованы, чтобы ты встретился. Это было достигнуто путём объединения материала из трёх человеческих трупов с ДНК. Мы назвали его в честь одного из трупов. Мы называем это — Кракс. Результаты, с чем, я уверен, ты, вероятно, согласишься, весьма впечатляющие.
Альтман попытался рвануть через стол, но в результате только опрокинулся вместе с креслом. Он лежал, прижавшись лицом к полу.
Через некоторое время Марков и Стивенс встали со своих кресел и подняли его вертикальное положение.
— Кракс, кстати, лгал тебе, когда говорил, что не убивал твою подружку, — сказал Марков. — Как её звали? А, не имеет значения, я полагаю. Он прикончил её. Как всегда, неуравновешенный характер. Именно поэтому он стал расходным материалом.
Альтман не ответил.
— Так что это твоя мотивация, — сказал Стивенс. — Месть. Убей Кракса и смерть Ады будет отомщена. Должно получиться хорошее шоу. — Он улыбнулся. — Это кажется достойным, не так ли? Подходящий для тебя способ, чтобы встретить свою конец? Кто может попросить что-нибудь большее?
— Возможно, ты думаешь, что мы собираемся бросить тебя туда беззащитным, — сказал Марков. — Если ты действительно так думаешь, то ты ошибаешься. У нас есть для тебя оружие. — Он потянулся в свой карман и вытащил ложку, принудительно вручив её Альтману в кулак. — Вот так, — сказал он. — Удачи.
А затем, без лишних слов, парочка поднялась и вышла из комнаты.
ЛитВек: бестселлеры недели
