похитителей, если не считать тех, которых хитроумно изобрели братья. История и вправду трагическая.
— Вы хотите сказать… — Не в силах больше ничего произнести, он повел рукой в ту сторону, где лежали трупы его былых друзей.
— Всю эту печальную историю они выдумали сами, Тревор, — произнес я. — Они погрязли в карточных долгах, поместье начинало приходить в упадок, вот они и решили избрать трусливый выход из положения и разработали этот гибельный план, чтобы выманить у вас пять тысяч фунтов. Разумеется, они бы никогда не возместили вам эти расходы, поскольку намеревались забрать деньги, оставить за спиной разоренное имение и собственные долги, под чужой личиной сесть на пароход, идущий в Калькутту, и на преступно добытые деньги начать новую жизнь. Но, как вы понимаете, их планы нарушило невезение: откуда им было знать, что Анья сляжет или что вы, сами того не ведая, запрете их в сарае? Он выстроен на совесть, и у бедняг не оставалось никакой надежды выбраться на волю.
— Господи помилуй! — воскликнул Тревор потрясенно. — Их крики! Эти жуткие вопли, о которых говорили рабочие…
— Именно эта подробность и возбудила во мне подозрение, — заметил я. — Ведь я человек науки и не вожу знакомство с привидениями, вампирами и прочей нечистью. А сопоставив все прочие детали этого дела — карточные долги братьев, разоряющееся имение, купленные кем-то билеты до Калькутты, непредвиденную болезнь Аньи, — я начал догадываться, какая трагедия могла здесь разыграться.
Оставив его размышлять над этими ужасными событиями, я побрел к двуколке. Тревор нагнал меня.
— Все-таки одного я не понимаю, — заявил он. — Вы сказали, что кто-то приобрел два билета до Калькутты, но Анья говорит, что Уильям пообещал ей — они вместе отправятся в Индию, чтобы начать там новую жизнь…
Я как раз забирался в коляску, но тут замер и посмотрел Тревору прямо в глаза.
— Известные нам факты позволяют предположить два возможных пути развития событий, — ответил я. — Первый: Уильям честно выполнил бы обещание, данное Анье, которую он, по его словам, любил. Как только они забрали бы выкуп, Брюс покинул бы остров каким-то иным способом, а Уильям увез бы Анью в Индию на пароходе, воспользовавшись купленными билетами…
— А второй путь?
— Второй путь таков. Уильям и Брюс вовсе не являлись джентльменами, какими вы их считали. Они приобрели билеты для себя и намеревались бросить Анью и бежать с вашими пятью тысячами.
— И какова же, по-вашему, правда? — спросил Тревор.
Я безнадежно махнул рукой:
— Мне приятнее полагать, ради спокойствия Аньи, что Уильям собирался взять ее с собой…
Тревор уставился в небо, его лицо мучительно исказилось.
— Как бы там ни было, — произнес он, — компания не допустит, чтобы правда выплыла наружу! Такой скандал вызвал бы настоящую… Пообещайте мне, Холмс, вы будете немы как рыба.
— Друг мой, — отозвался я, — заверяю вас, я никому не скажу ни слова об этом деле.