расскажешь», — сказал он мягко.

«Как ты думаешь, что это было — то, что ты видела в коридоре? Призрак отца? Но это невозможно. Он умер и похоронен пять лет назад. Вряд ли ты хочешь сказать мне, что здесь обитают призраки?»

«О, Боже! Я не знаю, что думать. Я могу поклясться, что видела, как он стоит там, почти в тени, но достаточно близко, чтобы я могла узнать его. Говорю тебе, я видела его так же ясно, как тебя или Мерилиса».

«Я думаю, ты переутомилась. Тебе не кажется, что надо немного отдохнуть? Не беспокойся обо мне. Мирстоун, мой друг, о котором я рассказывал тебе, приедет сегодня днем погостить на пару дней. Мне не будет скучно, не беспокойся».

Она встала, нетвердо держась на ногах, и взглянула на него. Это был странный, потусторонний взгляд.

«Ты не веришь тому, что я сказала? Ты думаешь — мне привиделось…»

«Нет, конечно. Я не сомневаюсь — ты видела что-то, и твое сознание немедленно подсказало тебе, что это призрак отца. Но так не бывает».

Она медленно покачала головой.

«Это неправда, Чарльз. Я знаю, ты был скептиком всю жизнь, но я уверена, что все это существует. Я уже чувствовала эти вещи несколько раз здесь, в доме. Я ощущала присутствие кого-то, но не знала, кто это. Сейчас, в первый раз, я увидела его».

«Не отрицаю, ты видела что-то, но я не поверю, что это был призрак. У тебя слишком пылкое воображение, Розали, ты всегда этим страдала».

«Называй это воображением, если хочешь, Чарльз. Но я убеждена, что «этого» в доме больше, чем мы подозреваем».

Она остановилась в дверях.

«Я воспользуюсь твоим советом и отдохну до обеда. Позови меня, когда приедет мистер Мирстоун».

«Хорошо».

Розали довольно долго смотрела на него без всякого выражения, затем вышла и закрыла за, собой дверь. Чарльз Аддамс сидел еще несколько секунд, затем встал, обошел стол и налил себе еще вина. В глубине души он был очень доволен собой. Все началось, как он планировал. Примерно через пару недель он сможет добиться освидетельствования Розали.

Он знал, что ему нужно будет играть на факте, что сестра настаивала на том, чтобы жить в доме одной, имея при себе только слуг. Нетрудно будет подкупить слуг, чтобы они сказали то, что он хочет.

«Хэт, семейный врач, не очень умен, — подумал он насмешливо. — Его, конечно, не купишь — он выше всего этого. Но очень скоро, если все пойдет, как он планирует, в этом не будет нужды».

«Розали — странная женщина», — размышлял он, сидя перед камином. Она была такой всегда, с тех пор, как он ее помнит. Однажды, в детстве, произошла странная история, — он вспомнил ее сейчас, как будто она случилась неделю назад. Их родители уехали в город утром, оставив детей с гувернанткой. Незадолго до одиннадцати он заметил, что Розали беспокойна, суетлива и как-то напугана.

Гувернантка спросила, что с ней, но она вдруг забилась в истерике, закричала, что ее мама убита, что она видит ее лежащей посреди дороги. Гувернантка пыталась успокоить ее, но продолжать занятия было уже невозможно, и он ждал, немного побаиваясь, возвращения отца с матерью.

Отец вернулся один через два часа и принес страшную весть. Их мать была сбита машиной, идущей на огромной скорости. С Чарльзом случился шок, сестра же осталась неподвижна.

Это был первый случай, когда он заметил странности в поведении сестры. Но с того времени они участились.

В другой раз она рассказала ему, что видит их мать в могиле. Он никогда не верил в, это, думая, что она хочет напугать его. Даже сейчас, когда прошло столько лет, чувствовал сильную ненависть к ней.

Он вспомнил, что почти каждый, кто хоть однажды видел его сестру, утверждал, что она психически больная.

Он удовлетворенно потер руки. Все эти дурацкие суеверия сыграют ему на руку. Деньги и имение будут его, если не ошибется и не перегнет палку. Вспоминая отца, он снова разгневался: почему тот составил несправедливое завещание. Розали была любимицей с самого детства, с тех пор как умерла мать, тогда как Чарльз не чувствовал родительского тепла, его терпели — и не более того.

Он выпил стакан одним глотком. Взгляд его упал на большой прижизненный портрет отца, висевший на стене рядом с камином, и он совершенно явно увидел, как тонкие жесткие губы раздвинулись в слабой, презрительной улыбке, глаза загорелись.

Глубоко вздохнув, Чарльз собрался с духом и осушил стакан. Хотя в комнате было тепло, он почувствовал внезапный холод, как будто кто-то стоял сзади и заглядывал к нему через плечо.

Черт, подумал он взбешенно, я начинаю бояться самого себя, этого нельзя допустить, — с трудом поднялся на ноги, прошел к столу, налил себе третий стакан вина и услышал стук в дверь.

«Войдите».

Дверь тихо приоткрылась. Там стоял Мерилис.

«Вас хочет видеть мистер Мирстоун, сэр. Провести его сюда?»

«Нет, я встречусь с ним в библиотеке. Не беспокойте сестру. Она увидится с гостем вечером за обедом».

«Хорошо, сэр».

Дворецкий отозвал его в сторону и тихо сказал:

«Мне кажется, все идет как надо, сэр».

«Да. Все чудесно. Благодарю вас, Мерилис».

Он понимал, что тот имел в виду. Все они хотели, чтобы его сестра попала под надежную опеку. «Странно, но деньги производят на людей сильное действие, — думал он по дороге в библиотеку. — Некоторые могут убить за деньги, другие не пойдут так далеко, но почти каждый продаст свою душу, если это понадобится».

Мирстоун стоял спиной к огню, когда Чарльз вошел в библиотеку. Он коротко кивнул и спросил:

«Ну как, что происходит?»

«Сегодня Вэллас появился в первый раз».

«Вы думаете, она поверила, что это призрак отца?»

«Абсолютно уверен. Она была вне себя и пошла так далеко, что позвала Мерилиса, чтобы спросить и его».

«И…»

«Он превосходно сыграл свою роль. Я бы сказал, что он прирожденный актер. Скоро уже можно будет звать психиатра, чтобы все это выглядело убедительно».

Он резко рассмеялся и уселся в кресло. Мирстоун сел напротив и внимательно изучал его. Наконец он произнес:

«Надеюсь, вы знаете, что делаете, Аддамс. Все это показалось мне чертовски хорошей идеей, когда вы мне рассказывали, но теперь я уже не уверен. Здесь такое место, что и правда мороз по коже продирает и можно ожидать чего угодно. Со мной произошло что-то странное».

«Ради Бога, неужели вы хотите выйти из игры? Мы не проиграем. Я знаю свою сестру. Через пару дней она начнет бояться собственной тени и будет видеть призраков в каждом темном углу. Малейший звук ночью будет казаться ей шагами призрака. — Лицо его внезапно отяжелело. — Вы не представляете, как давно я жду этого. Она стоит между мной и тем, что должно принадлежать мне. Будь я проклят, если упущу то, что уже в моих руках!»

Мирстоун