сладостями я давно завязал, — стараясь не обидеть сыровара, ответил щекастый добряк и тут же добавил. — А вот тот, предыдущий, мне по душе пришелся. Но Лизе не понравился.

— Горчит, — пояснила мышка.

— Ничего, ничего, когда-нибудь я сварю сыр, который всем придётся по нраву.

— Будем рады мыштер Сир, — ответил Валентино, потянув за лапу дочь. — Извините, мы торопимся в садик, мне ещё на работу надо успеть.

— Да, конечно!

— Мыштер Сир, а сегодня вы наденете шляпу? — спросила мышка.

— Разумеется, погода позволяет. Жди меня у своей норки, и я обязательно зайду, — ответил сыровар и пошагал дальше.

По пути ему повстречалось ещё несколько знакомых мышей, и каждый из них не преминул полюбопытствовать о предстоящей дегустации. Обмениваясь короткими любезностями, так Сир и добрался до сыроварни Хвоста Жлобса.

Старательно выведенное имя хозяина красовалось над изъеденными ржавчиной прутяными воротами, а внизу буквами меньше было написано: «Сыроварня». У запертых створок косилась захудалая дощатая сторожка, за ней возвышалось двухэтажное каменное здание с округлыми окнами. Там-то и работал Сир — в сыроварне Хвоста Жлобса.

— Доброе утро, мыштер Сир! — прохрипел из открывшегося окна проходной седой привратник в очках.

— И вам доброго утра, мыштер Кнопус!

— Прищеми мне дверью хвост, если сегодня я не отведаю вашу шляпу! — выдал старик. — Мне заваривать к вечеру чай?

— Непременно! — расплывшись в улыбке, ответил Сир, минуя турникет.

Как обычно Сир появился на рабочем месте раньше остальных тружеников. Переодевшись в белоснежный халат, натянув на голову колпак, он поспешил к котлу. Сегодня, как и прежде, ему предстояло сварить сыр, способ приготовления которого он знал наизусть.

Обилием новых сортов сыроварня не славилась, из года в год, выдавая все тот же продукт по воле скупого хозяина. Монеты в его карманах позвякивали, а большего ему и не требовалось. Принявший половину сыродельни по наследству от отца, баловень с пеленок, и хвостом не пошевелил для развития дела покойного батюшки. Скряга только и знал, что загребал полученную прибыль от продажи сыра, и спускал её куда ни попадя. На большее у него не хватало ума. Рабочим он платил мало, а требовал много.

Насвистывая веселую мелодию Сир с усердием принялся за работу. Открыв печь под котлом, он взялся вычищать топку. Рядом стоял чан поменьше, в нем Сир варил собственный сыр и придавал ему форму шляпы. А по вечерам, конечно же, когда было прохладно, надевал свой ароматный убор и неспешно возвращался домой. Каждому встречному сыровар с удовольствием предлагал отведать сырный цилиндр, а потом высказать свое мнение. И всякому отзыву хвостатых дегустаторов находилось место в записной книжке, под рецептами и заметками.

Заработавшись, Сир даже не заметил, как за его спиной, словно хмурая туча, выплыл хозяин сыроварни — пузатый грызун со сверкающими на свету передними золотыми зубами. Раскормленный Хвост Жлобс был настолько огромен, что шил одежду только на заказ, и, по всей видимости, последний визит к портному оказался не совсем удачным. Белоснежный ворот рубахи на толстой шее Жлобса не сходился, и широкий узел малинового галстука занимал свободное пространство от одного края до другого, да и наутюженные брючки были коротковаты. По размеру пришелся лишь распахнутый иссиня-черный пиджак.

— Опять ты за свое! — громоподобно возмутился тучник.

Вздрогнув от неожиданности Сир обернулся.

— Снова за шляпы взялся?

— Но вы сами позволили мне их варить?!

— Разрешил, и что с того?

— Мыштер Жлобс, я работаю не меньше остальных, вы же знаете?! Прихожу раньше и ухожу позже, а получаю ни на песо больше.

— Что толку от твоих сырных шляп, их едят только бродяги! А мой сыр знают все и любят почтенные мыши.

— Но от этого он вкуснее не становится, — посмел возразить Сир.

— Да что ты знаешь, пройдоха?

— Не более того, что знаю.

— Не болтал бы ты почём зря, не тратил время на свою стряпню. Работай усердней, и я подниму тебе жалование.

— Спасибо, мыштер Жлобс, но меня все устраивает.

— Я разрешаю варить тебе шляпы лишь только потому, что здесь работал твой отец, и этот чан — единственное, что он тебе оставил.

Рассмеявшись, Жлобс неуклюже зашагал между котлами вглубь помещения.

— Да, этот чан моего отца, — тихо произнес Сир, потирая лапой округлую стенку коричневого медного котла. — Он намного ценнее всей сыродельни. С него всё началось.

Взяв тряпку, мышь принялась старательно натирать потускневший от времени котёл, с которого в действительности всё и началось.

В те времена, когда отец Сира — Смакус был ещё мышонком в Санто-Грызло изготавливался только кисломолочный сыр. Сваренный дома, он продавался вместе с творогом, молоком и сбитым маслом на местном рынке. Любитель сыра Смакус смолоду увлекся сыроварением. Жил он в бедной семье и его сбережений хватило лишь на покупку старого небольшого котла. В нём Смакус варил свой первый превосходный сыр и продавал его на рынке.

В один прекрасный день юный сыродел познакомился со Шмыгом, тот предложил ему сотрудничать. Денег у Шмыга тоже не водилось, но его красноречию мог бы позавидовать всякий новоиспеченный словесник, а проворству даже залихватский барыга. Договорившись, делить прибыль поровну, они вместе взялись за дело. Смакус отвечал за новые сырные сорта и за сыроварение, а Шмыг умело продавал сыры, и горожане с удовольствием их покупали. Спустя некоторое время Смакус и Шмыг возвели небольшую сыроварню. Она приносила постоянный доход, и сыроделы обзавелись семьями. У Смакуса родился Сир, а у Шмыга — Жлобс. Занятой Шмыг не находил время на воспитание сына, и тот, рос из рук вон непослушным мышонком балованным маманей. Сиру же, отец передавал все свои навыки, с детства приучая к труду.

Со временем, унаследовав половину сыродельни, Жлобс осознал, что лучше быть одним хозяином и получать все деньги сразу, нежели делиться с кем-то. Он долго думал, как завладеть всей сыродельней и, наконец, придумал. В старости отец Сира сильно болел: был прикован к постели. Перед тем как покинуть мышиный мир, он изложил свою последнюю волю на бумаге и вверил ее душеприказчику. Об этом узнал Жлобс и заплатил немалые деньги мошенникам, чтобы те подменили завещание. Это им удалось. И вот, когда Смакус отошёл в мир иной, все его наследство, вместе с норой и пожитками перешло Жлобсу. По завещанию Сиру полагался лишь медный нелуженый чан. Он конечно же знал, что всё это подстроил Жлобс, но доказать так ничего и не смог. Благо ненасытный жулик ещё оставил его работать на сыроварне, и отдал пустую