ненавистным голосом капитана «Рязани», выждал немного и твердо проговорил:
— Решевский! Приказываю вам оставить судно…
Рябов помедлил. В первый и последний раз в жизни он усомнился вдруг в своем праве приказывать, и тогда Рябов, так и не взглянув на Решевского, дрогнувшим голосом произнес:
— Ступайте, Решевский. Там вы нужнее. Позаботьтесь о команде, капитан.
Когда с мостика «Рязани» увидели, как с борта полузатонувшего «Лебедя» спрыгнул человек и катер быстро отвалил от гибнущего судна, помполит подошел к Волкову и взволнованно сказал:
— Игорь Васильевич! Да что же это такое? Ведь там остался еще один человек…
— Да, — бесстрастным голосом ответил Волков, не глядя на первого помощника, — там остался капитан Рябов.
Слово «капитан» Волков произнес подчеркнутым тоном.
— Но ведь… И мы спокойно смотрим! Он ведь сейчас утонет… Надо его спасти! Разрешите мне! Я подберу добровольцев, и мы силой привезем его. Может быть, Рябов просто не в своем уме, находится в шоке… Игорь Васильевич! Мы его силой…
«Да, несчастный Рябов «от богов осужден потерять день возврата», — подумал Волков. — И лишить его капитанского права погибнуть вместе с судном я не могу…»
— Нет, — сказал он помполиту, — нельзя рисковать людьми. «Лебедь» может пойти ко дну в любое мгновение. И потом… Постарайтесь понять того человека. Это его последняя воля.
Помполит всплеснул в отчаянье руками и скрылся в дверях, ведущих во внутренние помещения. Сухопутный человек, первый помощник капитана, не мог и не хотел понимать этих странных людей, не принимал их варварские традиции.
А моряки стояли на мостике «Рязани» и молча смотрели, как медленно умирает «Лебедь». Он погрузился в воду до планширя главной палубы, и только приподнятый правый борт находился еще на поверхности. Забившая трюм вода осадила «Лебедь» на корму, и «Лебедь» тонул с креном на левый борт, с задранным немного полубаком.
Порою казалось, что агония траулера прекратилась, и судно больше не погружается. Но так лишь казалось. Медленно и неумолимо уходил «Лебедь» из этого мира.
Раздался крик:
— Корабль на горизонте!
И все разом отвернулись от «Лебедя». Рыбаки смотрели теперь в сторону, куда показывал рукою вахтенный матрос.
К месту катастрофы шли «Крымские горы».