Валерий Рыжов.

“ВЕСЕЛИЕ НА РУСИ”.

История. № 1. М., 2006 г. стр.8-19.

I. “ПИТИЕ В КИЕВСКОЙ РУСИ”.

“Веселие на Руси есть пити, иначе нам не жити”, - якобы ответил в конце Х века

киевский князь Владимир Святославич исламским миссионерам из Волжской Булгарии.

В современной России эта знаменитая фраза служит и оправданием, и доказательством

“исконной предрасположенности” русского народа к пьянству. Однако, не отрицая

серьезности проблемы, следует все же сказать, что изложенный в “Повести временных

лет” и давно ставший хрестоматийным рассказ о выборе веры к знаменитому князю не имеет

ни малейшего отношения. Элементарный исторический анализ показывает, что данный

текст не мог быть составлен ранее XII века: послы от хазарских евреев говорят Владимиру,

что их землёй владеют христиане. Это не соответствует реальному положению дел -

крестоносцы владели Иерусалимом в 1099-1187 годах, в то время как в X веке Палестина

принадлежала арабам.

На самом же деле и при Владимире Святославиче, и при его внуках и правнуках спиртное доставалось народу нечасто (как правило, по большим праздникам), да и то в виде слабоалкогольных напитков. Что касается виноградных вин, то на территории Киевской Руси

Они не производились и попадали туда издалека: из Византии (“вино греческое”) и Малой

Азии (“вино сурьское”, т.е. сирийское). Поэтому даже в XII веке вино было еще настолько

дорого, что в церкви для причастия его иногда заменяли разновидностью пива - олом

(олуем). Вне церкви заморские вина подавались лишь к столу богатых людей, да и то по

праздникам, причем до середины XII века вино употреблялось только разбавленным водой -

в соответствии с традициями народов, поставлявших этот продукт. Простой народ

употреблял пиво, брагу, квас (который отличался от современного и больше походил на

густое пиво), перевар (сбитень). Весной в качестве алкогольного напитка употребляли и

березовицу - самопроизвольно забродивший березовый сок. Знаменитый благодаря

былинам и сказкам мед был относительно крепким спиртным напитком, но и достаточно

дорогим (пчелиный мед являлся стратегическим товаром, одним из главных предметов

экспорта и Киевской, и Московской Руси). Даже на княжеских пирах вместо выдержанного

ставленного меда (продукт естественного брожения пчелиного меда с соком ягод) часто

подавали более дешевый вареный. Тем не менее именно мед до конца XVвека можно считать

национальным алкогольным напитком на Руси. Объясняется это тем, что, в отличие от

других традиционных алкогольных напитков, мед можно приготовить в домашних условиях

в любое время года и в любых количествах, и храниться он может в течение весьма

длительного времени. А вот пивоварение в те годы было весьма трудоемким процессом,

требующим больших затрат сырья, огромной металлической посуды (“варя пивная” объемом

в 110-112 ведер) и коллективного труда. Обычно пиво варили несколько раз в год артельным

методом сразу на несколько сот человек - к двум-трем большим праздникам. Дело в том,

что земледельческий языческий календарь заключал в себе определенные предписания,

выполняя которые крестьяне могли надеяться на благополучие, плодородие земли и

милостивое отношение к себе умерших. Пиво варили в память (для задабривания) усопших

предков и в “заветные” праздники, которые устанавливались сельской общиной. Участие

в таких пирах считалось обязательным (отсюда идет недоверчивое отношение к абсолютным

трезвенникам, которое до сих пор сохраняется в нашей стране), а лишение права посещать

“братчины” являлось тяжелым наказанием для провинившихся. Христианство не смогло

побороть эти обычаи, но сумело привязать языческие праздники к христианским. Например,

Масленица была привязана к Пасхе и стала неделей, предшествующей Великому посту.

Но существовала и особая группа населения, на которую не распространялись вышеуказанные правила. Это были профессиональные воины, входившие в состав княжеской дружины. Дружинники считали себя вправе требовать от “своего” князя регулярных совместных застолий и даже упрекать его, если им казалось, что хмельных напитков на пиру недостаточно. Так, согласно Новгородской летописи, в 1016 г. дружинники Ярослава Владимировича на пиру ругали “мудрого” князя: “Меду мало варено, а дружины много”. С мнением дружины князья должны были считаться: народное ополчение не могло заменить хорошо обученных конных воинов, каждый из которых в бою стоил десятка крестьян, вооруженных топорами и рогатинами. А вот дружинники могли обойтись без несимпатичного им князя - спрос на их услуги опережал предложение, и потому нередки были случаи, когда они, подобно былинному Илье Муромцу, покидали негостеприимный Киев и уходили в Чернигов, Полоцк или Переяславль (и наоборот). Насколько серьезно князья считались с мнением своих дружинников видно из слов знаменитого Святослава Игоревича: “Как мне одному принять Закон (т.е. креститься)? Дружина моя смеяться станет”. “Серебром и золотом не добудешь верной дружины; а с нею добудешь серебро и золото”, - говорил его сын Владимир. Совместные пиры князя и дружинников должно было укрепить взаимную симпатию между участниками застолья, установить между ними неформальные, дружеские отношения, поднять авторитет щедрого и хлебосольного князя.

Считаться с традициями должен был и такой сильный правитель как Владимир Мономах, который попытался регламентировать потребление хмельных напитков: в своих “Поучениях” он писал, что, с одной стороны, князю “следует чтить гостя питием”, но с другой предупреждал - “в походе необходимо блюстися пьянства и блуда”.

Скандинавские наемники новгородских и киевских князей не принесли на Русь

принципиально новых алкогольных традиций: на их родине также весьма популярен был

мед, который не гнушались пить на своих пирах даже боги Асгарда. Отвар из мухоморов,

который готовили “неистовые воины” скандинавов (берсерки) не стал популярен на Руси,