- Возвращайся... - тихо произнес Кантор. - Ты... ещё не всё здесь слышал.

- О да! Я обещаю, - граф йен Арелла улыбнулся совсем как когда-то. Светлая, мягкая полуулыбка - и без тени боли.

... Это будет - они ещё споют у зажженного камина, и в цветущем саду под дождем из белых лепестков... И вместе споют портал, а пушистый серый котенок будет мурчать у Ольги на коленях - совсем как на родине, в Найгете.

Но сейчас - звучит глубокий, волшебный голос - или это виолончель? - и перед восхищенной Ольгой, прямо на ее родной кухне, возникает огромное окно портала...

Там, куда ведет этот Путь, уже отчаянно цветут цветы, свисая с ящиков, выставленных на улицу. Служанка с корзинкой идет по мозаичному тротуару мимо дома с цветными стеклышками в переплете окон...

А Даллен ступает на мостовую и оглядывается.

Ольга машет ему, а Кантор соединяет руки с символическом жесте... звон и тихий голос виолончели... всё.

- Он вернулся, - сказал Кантор.

- Диего, - очень тихо произнесла Ольга, - мне... мне даже страшно... ведь у меня же нет музыкального слуха! Но это - это не твой голос! Ты говоришь не своим голосом.

- Нет. Своим. Только ты не слышала его раньше. Разве что на кристаллах.

- На кристаллах?! Это... твой прежний голос?! Так ты теперь сможешь петь, как раньше?!

- Теперь я смогу петь лучше... чем даже в юности. Потому что знаю, КАК! - улыбнулся Диего.

Он одним легким движением поднял жену на руки.

После долгого поцелуя Ольга тихо сказала:

- Знаешь, я всегда любовалась твоими глазами... А сейчас мне кажется, что они стали ещё больше. И ещё... как будто ты немного прищурился... словно они удлинились - как вот у него, у Даллена!

- Это вряд ли! - засмеялся Эль Драко.

* * *

В далеком городе Шайл в саду у позеленевшего, давно уже не бьющего фонтана очень худой парень, полулежа в кресле, провел рукой по лбу - так, словно у него болела голова.

Не сразу, медленно, он открыл глаза и долго смотрел на умерший фонтан. А потом обратился к мужчине, задремавшему рядом, в своем кресле:

- Брат...

Совсем седой мужчина, чем-то похожий на парня, но с усталым и каким-то загнанным выражением лица, вздрогнул и подался к нему:

- Илтарни! Что? Ты что-то сказал?

- Да... Я тебя разбудил? Прости... Как ты постарел! Перед тобой я тоже виноват. Ты так и сидишь тут со мной? Все эти... годы?

- Илтарни! - Орток йенна Крейд трясущимися руками ощупывал брата, не отвечая, не понимая и не веря, и наконец уткнулся лицом ему в грудь, глухо всхлипнув.

- Ты очнулся! Брат... Столько лет! Ты молчал неделями - а потом начинал говорить, повторял одно и то же, и никогда не отвечал мне! Сначала я не мог до конца вылечить твою лихорадку... А потом так трудно было заставлять тебя хоть что-нибудь съесть! Мы и гуляли с тобой, ходили... сидели тут, в саду... а ты не помнишь? Ничего не помнишь?

- Нет... Как гуляли - не помню. И сада тоже... Сад изменился, - грустно сказал Илтарни. - Орток! Помоги мне встать.

- Да-да! Конечно!

Орток придержал брата за плечо, Илтарни медленно встал и огляделся.

- Весна... - сказал он. - Я любил... весну.

- Пойдем, - как-то жалко засуетился брат, - тебя надо накормить поскорее! Сейчас мы выпьем... за то, что ты наконец очнулся...

- Накормить... да. Надо поесть перед дорогой, - решительно сказал Илтарни. - Странно... Я думал - и на ногах-то тверд не буду... Знаешь, Орток... Даллен сказал, что простил меня. И сказал, что он... живой. Скажи, неужели он и вправду не умер?

- Да... Найгерис как-то узнали, что он не убивал, и... оправдали его... и он теперь у них живет, - отозвался брат виновато. Словно это он был причиной казни Даллена. - Значит, ты увидел его во сне?

- Да. Увидел. Он меня простил почему-то... только вот сам я ещё не простил себя. Накорми меня, брат, и помоги собраться в дорогу. Пожалуйста.

- В какую дорогу?! Ты же не сможешь и на коне-то усидеть!

- Я поеду в Найгету, - сказал Илтарни так, что брат какое-то время молчал, не зная, что же возразить и как.

- Они же тебя убьют, - прошептал он.

- Значит, убьют. Но я... поеду.

- Я поеду вместе с тобой! - заявил Орток почти с былой уверенностью.

Илтарни улыбнулся - тень прежнего веселого мальчишки промелькнула и исчезла.

- Я не смею об этом просить, - сказал он, - и, наверное, не имею на это права... но я буду тебе благодарен, если ты... поможешь мне добраться.

Они молча шли к дому, на фасаде которого заиграли солнечные зайчики от трепещущих листьев яблонь. И изверившемуся, апатичному графу йенна Крейд вдруг подумалось, что занимающееся утро - начало новой жизни. Или смерти. Но чего-то такого, что будет лучшим, чем их жизнь сейчас.

А Илтарни мечтал.

Странными были его мечты - и если бы кто-то мог их увидеть, то сказал бы, что видит сражение.

Пограничная крепость Драконий Клык - та, чьи стены помнили мальчишку-Даллена. Граница с Эрвиолом, которая никогда не была спокойной: вылазки, стычки, исчезнувшие мирные жители и солдаты...

Служить там. Просто рядовым. Нести службу и погибнуть, если получится, за родину...

* * *

Даллен шел по улице Шайла...

Шайл был тем же. И одновременно другим - наверное, потому, что изменился сам Даллен.

И весна была другой... Запахи... Нет, в Найгете чудесно пахло лесом и хвоей, янтарного цвета досками, которыми вымощены были окраины, и даже яблони там тоже цвели. А всё же... по-другому они цвели.

Запахи были более теплыми, солнечными - родными.

Теплая земля, клумбы и везде цветы. Хоть и маленький, а ящичек с растениями висел почти у каждого окна.

Резная скамейка - и возле нее земля усеяна белыми лепестками яблони и вишни... Запах орионий - ярко-желтые головки светятся в траве.

А звуки...

Даллен "открыл" восприятие Поющего, и родной город обнял его звуками со всех сторон. Радостный лепет того дома, что семь лет назад ещё не был достроен... Даллен помнил его. Удивленный вздох, почти стон - от старого серого здания в переулке, где была хлебная лавка. Она и сейчас там, и пахнет свежей выпечкой... Старый дом, как гордая собака, что никогда не возьмет подачки от человека, почти кричал: "Пришел! Пришел!" Был бы он собакой - отчаянно вилял бы хвостом.

"Ты