катастрофами. Тянувшийся за ними трагический след может, как дурная наследственность, обернуться новым несчастьем. Немало можно привести названий кораблей, поплатившихся за эту людскую забывчивость. Крайне неосмотрительно давать кораблям (и городам) названия еще здравствующих, не завершивших свою биографию лиц. История мстила людям многократно, а они продолжали делать глупости. Венцом такой глупости было присвоение одному из крейсеров в Черном море имени В.М. Молотова, а затем столь же нелепое переименование корабля в "Славу". Получился, как язвительно замечали люди, "Слава Молотов".

В полной мере эта коллизия совершилась с серией кораблей программы 1898 г. Задуманная как мощный кулак, призванный обеспечить торжество русского флота в дальневосточных водах, и возглавляемая кораблем, с подобающим именем "Победа", она оказалась построена из 8 кораблей 6 разных типов. Ослабленные своей разнотипностью, с мучительно перекраивавшимися проектами, они получили слишком разные и слишком рискованные названия. Такие названия можно было бы оправдать, действуя лишь в едином, изначально задуманном монолитном кулаке. И кулак этот, не жалея труда, талантов и денег, следовало всесторонне подготовить.

Нужно было вдохнуть жизнь в этот ряд, наполнить его трудом, талантом, знанием, боевой подготовкой, искусством управления, стратегии, тактики и предвидения. Но всех этих достоинств властителям России начала прошлого века фатальнейшим образом не доставало. Дворянство давно уже не справлялось с пополнением флота достаточным числом знающих, энергичных и образованных офицеров, но никому и в голову не приходило открыть для разночинцев двери Морского корпуса. Только с оглядкой это было сделано для морского инженерного училища. Тем самым был преодолен кризис инженерного корпуса флота, но его строевой состав, в особенности высшая иерархия, давно отставал от требований времени. Достаточно напомнить, что единственный адмирал, который в полной мере отвечал этим требованиям – С.О. Макаров (1848-1904)- происходил из разночинцев. И только счастливый случай – вовремя полученный его отцом офицерский чин – открыл ему путь к адмиральской карьере.

Поразительно, но даже не имеющий себе равных, оставшийся на весь флот уникальным труд адмирала "Рассуждения по вопросам морской тактики" (1897 г.), как и вся его многогранная кипучая деятельность, не убедили императора в необходимости в полной мере использовать этот единственный, успевший ярко заявить о себе талант на благо флота и кораблестроения. Вплоть до начала войны адмирала продолжали держать на второстепенной должности (не имеющей права доклада императору), а флотом в это время управляли интриганы и карьеристы вроде Ф.К. Авелана (1839-1916), З.П. Рожественского (1848-1909), Е.И. Алексеева (1843-1918) и В.П. Верховского (1838-1917). И потому на всех уровнях власти ошибки и глупости следовали одна за другой.

Огромные средства расходовались на осуществление в Китае непомерно амбициозных проектов века – КВЖД, сооружение международного морского порта Дальний. Флот же продолжали держать на голодном пайке кораблестроения (в сравнении с Японией), ремонта и боевой подготовки. Закрывая глаза на подготовку Японии к войне и желая, видимо, продемонстрировать свое миролюбие, русский император позволил на год (с 1904 по 1905 г.) отодвинуть срок окончания своей кораблестроительной программы в сравнении с японской, а готовность ударных кораблей – броненосцев – отнести к концу срока.

Тем временем займы, полученные во Франции, Россия тратила на виттевские "проекты века" и на возмещение контрибуции, которую Китай в результате войны 1894-1895 г. должен был уплачивать Японии. Так Россия собственными руками вооружала своего заведомого противника.

Названные обстоятельства ослабляли позиции России на Дальнем Востоке и усиливали риск развязывания Японией войны. Но даже и в этих условиях положение России не было заведомо проигрышным. Чтобы предотвратить явно готовившуюся на Дальнем Востоке японскую агрессию, России достаточно было решить одну вполне для нее достижимую задачу – сосредоточить на театре силы флота, которые заведомо превосходили бы японские. Тем самым для Японии исключалась бы всякая возможность высадки войск на материк, а стало быть и сами планы агрессии.

Это был тот редкий случай, когда успех на театре целиком зависел от флота и предотвращение войны могло быть обеспечено без участия сухопутной армии. Для этого императору, выстроившему безукоризненный ряд имен кораблей – от "Победы" до "Славы", следовало лишь добиться полной неразделенное™ и непрерывности цепи этих имен – как уже находившихся в строю, так и предполагаемых к постройке. Будь такая задача поставлена и совершись постройка новых кораблей без прежней удручающей бюрократической канители – и Россия бы избежала войны.

Первые планы обнадеживали. Осуществление новой программы судостроения началось почти что показательным заказом броненосца "Ретвизан" фирме Крампа в Америке. Но вслед за тем явилась не поддающаяся объяснению "Загадка трех броненосцев". О ней автор обстоятельно говорил в книге "Броненосцы типа "Бородино"". Забыв, что все решает фактор времени и что Япония строит свои корабли на лучших верфях Европы, верхушка Морского министерства после успеха на диво оперативного заказа броненосца "Ретвизан" обратилась в спячку, затянувшуюся чуть ли не на два года. Броненосцы, как основа стабильности и равновесия сил на Дальнем Востоке, стали в ряд ожидавших своих решений кораблей других классов. Одновременно "Загадка трех броненосцев" начинала перерастать в "Загадку пяти броненосцев". Чистая и ясная идея сооружения ударного ядра из современных однотипных кораблей начала развиваться в духе худших образцов самодурства, которыми вошел в историю адмирал И.А. Шестаков, управлявший Морским министерством в период с 1882 по 1888 гг.

Совершавшаяся в 1899-1900 гг. вакханалия бессистемных никчемных и ничего всерьез не решавших перекроек проектов и метаний между ними уже частично отражена автором в книге "Цесаревич". Ныне являются новые факты той непостижимой "творческой" работы МТК. Результатом всех этих метаний стала потеря энергично взятого вначале темпа и все более безнадежное увязание судостроения в говорильне заседаний и обсуждений. Вместо решительного курса на отработку в качестве базового проекта броненосца "Ретвизан" (с учетом лучших достижений проекта "Князя Потемкин-Таврического" и "Пересвета"), министерство начало плодить новые проекты. Сначала создали измененный проект "Победы", почти полностью повторяющий тип "Пересвета" и "Осляби", но без обшивки корпуса медью и тут же