- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (39) »
Воителя-изменника и его союзников-предателей, другие говорили, что это Император создал заграждения на пути к Терре. Как бы то ни было, пока всё это бурлит и кипит в пустоте, галактика рассечена надвое.
Я знаю про гибельный шторм. Он висит кровавым занавесом между Ваалом и далекими звездами, к которым ушли мои родичи. Барьер, за который нам надо проникнуть, чтобы заглянуть в скопление Сигнус. Это то, что лишило нас связи с нашим легионом и нашим примархом.
— Тогда вы должны знать, что карта галактики претерпела изменения, — рука Рубио опускается в мешок на поясе. — Возможно, что и навсегда. И это заставило лорда Малкадора сделать нелегкий выбор во благо Империума. Ради будущего человечества.
В его руке появляется матово-черный тубус, содержащий, без сомнения, свиток светового пергамента с сообщением. Черный свиток — чрезвычайно редкая вещь, вещь из легенд, и я не сразу понимаю, что вижу именно его.
На моей памяти такие сообщения лишь дважды доставлялись на родной мир нашего легиона. Я понимаю, что обязан взять его, и протягиваю руку. Я Аркад, хранитель Кровавых Ангелов, страж Ваала, и лишь я могу сделать это.
Резким движением я ломаю тубус, и в руках оказывается разворачивающийся пергамент. Керамит перчаток скрывает дрожь моих пальцев.
— Мне жаль, брат, — голос Рубио доносится до меня словно издалека. Я полностью поглощен тем, что написано в свитке. Серебром по черному.
— Кровавых Ангелов больше нет, — произношу я, но голос словно не принадлежит мне. Произнесенные слова отдаются криком в моем сознании, требуя опровержения. — Наш легион… объявлен несуществующим.
Хезен оборачивается к закованному в серую броню воину, его гнев поднимается вместе с пистолетом в руке.
— Что это за враньё? — кричит он, целясь в Рубио. — Вы не можете так говорить, у вас нет права так поступать! Это безумие!
— Это приказ регента, — отвечает псайкер, в его голосе нет даже намека на сострадание. — К сожалению, я вынужден предупредить, что если вы не подчинитесь, то будете объявлены Экскомуникат Трэйторис.
Я тупо верчу свиток в руках и вспоминаю подобный разговор.
С тех пор, как наш флот ушел к скоплению Сигнус, прошло всего несколько месяцев. Но всё уже изменилось. Назойливое гудение телепортариума на миг заглушило все мои чувства, и внезапно я переместился из отсека перемещения в цитадели в самое сердце тактикариума на борту «Душевного спокойствия». Я вынул крозиус, но не стал активировать его поле. Я надеялся, что одного вида оружия будет достаточно. Нагал и другие повернулись ко мне, когда я вошел в отсек. Члены экипажа поспешили убраться с моего пути. Нагал и пять братьев в полном боевом облачении с заряженными и взведенными болтерами. Готовые к войне. — Ты не должен был приходить сюда, хранитель! — взъярился Нагал. Он поднял свой болтер, но все-таки не направил его на меня. — Отбой! Как только я отдал этот приказ, то сразу услышал в своем голосе эхо слов Сангвиния. Нагал лишь горько усмехнулся: — Не в этот раз. Мы уходим, и тебе не остановить нас. Он жестом обвел помещение. Команда «Душевного спокойствия» была на своих боевых постах, готовая вести корабль в варп. Идиоты — шторм убьет их сразу, как только они попадут в него. Я сказал об этом Нагалу, но не смог его убедить. — Мы рискнем. Лучше попытаться и погибнуть, чем оставаться здесь и наблюдать, как падает наш дух. — Брат, послушай меня. Остановись. Так хочет примарх. Если вы не подчинитесь, то будете объявлены Экскомуникат Трэйторис. На мгновение все замерли, но Нагал словно не заметил этого: — Я не хочу насилия, Аркад. Просто развернись и уйди. Так будет лучше. — Нет, — часть меня хотела уйти с ним. — Я разделяю твое страдание, твое разочарование. Мы все понимаем тебя. Я посмотрел на лица других воинов и членов экипажа. Да, мы все чувствовали это. — Но у нас есть приказы. Мы должны остаться здесь и защищать Ваал до тех пор, пока не спадет варп-шторм. — Защищать от чего? — прорычал Нагал. — Мы не можем задерживаться! Он ткнул пальцем в обзорное окно, на звезды за ним, висящие в темноте, и я понял, что он имел в виду. Там, скрытый в сердцевине варп-пространства, адский разлом разрастался, словно раковая опухоль. Астронавты называли его гибельным штормом. Он разрастался с каждым днем, а его появление ознаменовало потерю контакта с флотом легиона и Ангелом. На всех нас упал темный покров. Я боялся худшего. Я произнес имя. — Хорус. Мы должны быть готовы противостоять ему… Нагал перебил меня, плюнув на палубу: — Ложь и идиотизм! Я отказываюсь верить в россказни, порочащие любимого брата нашего повелителя! Хорус никогда не пойдет против Терры! Это всё придумано, чтобы разделить нас! Придумано каким-то неведомым врагом! Вот почему мы должны добраться до Ангела — чтобы узнать правду. Он замолк, растеряв запал — ужасающая вероятность предательства Воителя легла ему на плечи: — А если… если каким-то чудовищным образом это правда… то у нас еще больше причин найти Сангвиния. — Если Хорус окажется предателем, — подал голос один из воинов, — то мы найдем его и убьем. Мой боевой брат бросился ко мне, в глазах светился страх. — Какой смысл отсиживаться здесь, если наш отец пропал, если он… — Нагал не мог заставить себя произнести эти слова. — Если Сангвиния убили? Я убрал крозиус. Подошел к Нагалу и посмотрел в глаза. — Так вы думаете, что Ангел мертв? — спросил я, и никто не смог мне ответить. — Ответьте мне, родичи. Если вы и вправду думаете, что Сангвиний потерян для нас, то я отдам вам этот корабль и позволю улететь. Молчание казалось бесконечным. — Нет, — сказал наконец Нагал. — Я не верю, что он мертв. Мы это знаем. — Он постучал по груди прямо над сердцем. — Здесь. Нагал смотрит на меня и ненавидит. Ненавидит за то, что я дал команду «Отбой», за то, что я осудил его при всех. Я был центром его ярости и разочарования. Но я не винил его за это.
Черный свиток в его руке, он сжимает его и в гневе разбивает о пол Большого Крыла. Массивный купол, сооруженный над палатой собрания Кровавых Ангелов, стократно усиливает громкость нашего одновременного восклицания: — Это недопустимо! С этим все соглашаются. Они выслушали повторенные мной слова Рубио и выразили свое несогласие с ними. Псайкер находился за пределами огромного зала, ожидая нашего решения, но я не сомневаюсь, что его сверхъестественные возможности позволяют ему слышать всё, что здесь говорят. — Какие у Сигиллита имеются доказательства? — говорит один из легионеров. Как и все мы, он не хочет верить, что
С тех пор, как наш флот ушел к скоплению Сигнус, прошло всего несколько месяцев. Но всё уже изменилось. Назойливое гудение телепортариума на миг заглушило все мои чувства, и внезапно я переместился из отсека перемещения в цитадели в самое сердце тактикариума на борту «Душевного спокойствия». Я вынул крозиус, но не стал активировать его поле. Я надеялся, что одного вида оружия будет достаточно. Нагал и другие повернулись ко мне, когда я вошел в отсек. Члены экипажа поспешили убраться с моего пути. Нагал и пять братьев в полном боевом облачении с заряженными и взведенными болтерами. Готовые к войне. — Ты не должен был приходить сюда, хранитель! — взъярился Нагал. Он поднял свой болтер, но все-таки не направил его на меня. — Отбой! Как только я отдал этот приказ, то сразу услышал в своем голосе эхо слов Сангвиния. Нагал лишь горько усмехнулся: — Не в этот раз. Мы уходим, и тебе не остановить нас. Он жестом обвел помещение. Команда «Душевного спокойствия» была на своих боевых постах, готовая вести корабль в варп. Идиоты — шторм убьет их сразу, как только они попадут в него. Я сказал об этом Нагалу, но не смог его убедить. — Мы рискнем. Лучше попытаться и погибнуть, чем оставаться здесь и наблюдать, как падает наш дух. — Брат, послушай меня. Остановись. Так хочет примарх. Если вы не подчинитесь, то будете объявлены Экскомуникат Трэйторис. На мгновение все замерли, но Нагал словно не заметил этого: — Я не хочу насилия, Аркад. Просто развернись и уйди. Так будет лучше. — Нет, — часть меня хотела уйти с ним. — Я разделяю твое страдание, твое разочарование. Мы все понимаем тебя. Я посмотрел на лица других воинов и членов экипажа. Да, мы все чувствовали это. — Но у нас есть приказы. Мы должны остаться здесь и защищать Ваал до тех пор, пока не спадет варп-шторм. — Защищать от чего? — прорычал Нагал. — Мы не можем задерживаться! Он ткнул пальцем в обзорное окно, на звезды за ним, висящие в темноте, и я понял, что он имел в виду. Там, скрытый в сердцевине варп-пространства, адский разлом разрастался, словно раковая опухоль. Астронавты называли его гибельным штормом. Он разрастался с каждым днем, а его появление ознаменовало потерю контакта с флотом легиона и Ангелом. На всех нас упал темный покров. Я боялся худшего. Я произнес имя. — Хорус. Мы должны быть готовы противостоять ему… Нагал перебил меня, плюнув на палубу: — Ложь и идиотизм! Я отказываюсь верить в россказни, порочащие любимого брата нашего повелителя! Хорус никогда не пойдет против Терры! Это всё придумано, чтобы разделить нас! Придумано каким-то неведомым врагом! Вот почему мы должны добраться до Ангела — чтобы узнать правду. Он замолк, растеряв запал — ужасающая вероятность предательства Воителя легла ему на плечи: — А если… если каким-то чудовищным образом это правда… то у нас еще больше причин найти Сангвиния. — Если Хорус окажется предателем, — подал голос один из воинов, — то мы найдем его и убьем. Мой боевой брат бросился ко мне, в глазах светился страх. — Какой смысл отсиживаться здесь, если наш отец пропал, если он… — Нагал не мог заставить себя произнести эти слова. — Если Сангвиния убили? Я убрал крозиус. Подошел к Нагалу и посмотрел в глаза. — Так вы думаете, что Ангел мертв? — спросил я, и никто не смог мне ответить. — Ответьте мне, родичи. Если вы и вправду думаете, что Сангвиний потерян для нас, то я отдам вам этот корабль и позволю улететь. Молчание казалось бесконечным. — Нет, — сказал наконец Нагал. — Я не верю, что он мертв. Мы это знаем. — Он постучал по груди прямо над сердцем. — Здесь. Нагал смотрит на меня и ненавидит. Ненавидит за то, что я дал команду «Отбой», за то, что я осудил его при всех. Я был центром его ярости и разочарования. Но я не винил его за это.
Черный свиток в его руке, он сжимает его и в гневе разбивает о пол Большого Крыла. Массивный купол, сооруженный над палатой собрания Кровавых Ангелов, стократно усиливает громкость нашего одновременного восклицания: — Это недопустимо! С этим все соглашаются. Они выслушали повторенные мной слова Рубио и выразили свое несогласие с ними. Псайкер находился за пределами огромного зала, ожидая нашего решения, но я не сомневаюсь, что его сверхъестественные возможности позволяют ему слышать всё, что здесь говорят. — Какие у Сигиллита имеются доказательства? — говорит один из легионеров. Как и все мы, он не хочет верить, что
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (39) »