- 1
- 2
не было со мною! Вы разлюбили меня и не хотели больше знать меня! Я падал на колени и с криком протягивал руки за вами… за вами… А теперь я смотрю здесь на вас с таким равнодушием… с таким презрением!
Она снова опустила голову на стол и задумалась. Голос профессора задрожал злобой.
— И я нашел счастье в этой святой женщине, а потом в двух маленьких созданиях, которым не могу дать своего имени, но из которых я сделаю честных людей. А у вас, — он низко наклонился над ней, — а у вас никогда — слышите, никогда не будет этого утешения!
Она тихим голосом ответила:
— О да, мне тоже хотелось бы узнать счастье матери!
— Что-о-о?! — расхохотался он. — Вам? Да на что вам?
Да вы не знаете, что надо быть святою, как эта женщина, надо принести много жертв, чтобы не покраснеть в тот день, когда придется сказать своим детям: «Я родила вас, не будучи женою вашего отца!» Понимаете?
Она вспыхнула и выпрямилась.
— Вы слишком гордитесь предо мною своим счастьем. Берегитесь, чтобы мне не пришло желание испортить его, заявив этой женщине, кто я такая, и потребовав своих прав.
— Вы это сделаете?! А впрочем, что угодно. Будет лишняя низость с вашей стороны — и больше ничего.
В эту минуту через комнату пробежала маленькая девочка: у стола она остановилась и с любопытством взглянула на красивую даму с пышными золотыми волосами. Та потянулась было к ребенку, но профессор быстро схватил девочку на руки и вынес ее.
Вошел доктор с графом. Адриана вернулась и пригласила всех в столовую.
— Grazie [3], signora, — сказала Лаура, — но это невозможно. Мы сейчас уедем.
— Как? — в один голос изумились все, кроме вошедшего профессора.
Лаура тихо сказала графу:
— Я этого хочу, а причины объясню тебе потом.
Адриана была в отчаянии, апеллировала к доктору, мужу и графу, но гостья упорствовала. Тогда Адриана подошла к врачу и шепнула ему:
— Опять та же история. Она узнала, что я не жена Джорджо и не хочет оставаться у меня.
1899
* * *
Граф и доктор ушли сдавать в багаж вещи. Гостья, Адриана и Джорджо сидели в комнате. — Синьора, — начала Адриана, собравшись с духом, — отчего вы не хотите воспользоваться нашим приглашением? Оно от чистого сердца… У нее в голосе послышались слезы. — Право, это невозможно. Я тороплюсь в Неаполь, чувствую себя уже вполне хорошо и не хочу попусту беспокоить вас. Все трое молчали с минуту. — Вы не намерены оставить этот городок? — спросила гостья. — Зачем? — ответила Адриана. — Профессор здесь занимается своими опытами, а мне везде хорошо с ним. — Она ласково посмотрела на мужа. — Вы не можете себе представить, сколько в нем доброты под этой хмурой ученой наружностью. Она была глубоко огорчена, но в гостье ей инстинктивно что-то нравилось, и ей хотелось почему-то рассказать ей «все», «оправдаться» перед ней. — Нам здесь так хорошо, синьора, — продолжала она, — обыкновенно Джорджо работает, а я шью что-нибудь, и мы всегда вместе; если у меня или у него случается какая-нибудь удача, мы так рады бываем сообщить ее друг другу! Мне с ним хорошо, и я думаю, что ему со мной тоже. Я знаю, что он всем выше меня, но моя гордость в том, что я на этом посту оказалась достойнее другой, которая занимала его до меня. Джорджо сделал движение, чтобы остановить ее, но Адриана продолжала голосом, который все больше и больше дрожал: — Видите ли, синьора, мы не повенчаны. Другая женщина — законная жена Джорджо, но она меняла любовников, как наряды, и наконец покинула его. И если бы вы знали, сколько мук она нам стоит! Не из-за нас самих, конечно… Но дети, бедные дети, которым мы не можем дать честного имени отца! — Так что, я думаю, — тихо сказала гостья, — единственный исход — это смерть той женщины? Адриана опустила голову и прошептала: — Тяжело и счастье, достающееся ценою смерти другого. Они молчали. — У вас много детей, синьора? — спросила гостья. — Мальчик и девочка. Первый ребенок у нас родился через год после нашей встречи. Ах, синьора, я еще теперь помню, как я радовалась ему, и дрожала над ним, и не могла наглядеться. Он был такой слабый и хрупкий, и мне казалось, что если бы ему угрожала опасность, я бы отдала все, свою жизнь и жизнь Джорджо, решилась бы на какие угодно подвиги, дала бы себя измучить и обесчестить, чтобы спасти мое дитя. Он уже ползал и называл меня «mamma»; и потом он на моих глазах начал понемногу слабеть, точно что-то по капле уходило из него: я смотрела на это, терзалась и корчилась по ночам от тоски и боли и не могла ему помочь- ничем, как чужая; и он умер… Ее голос осекся; Адриана расплакалась. Гостья низко-низко опустила свою золотоволосую голову и прижала к глазам платок. Джорджо положил Адриане руку на плечо: — Перестань, милая, что ты… Она подняла голову и воскликнула: — Синьора, вы плачете? — Она подбежала к гостье и поцеловала ее тонкую белую руку, с отозвавшимся из глубины сердца полусловом: — O, quanto sieta buona! Как вы добры! В дверь постучались. Это были граф Венти-Рамполи и доктор. — Синьора, неужели вы все-таки уезжаете сейчас? — спросила Адриана. — Это необходимо, верьте мне, дорогая синьора, — ответила она, смигивая с ресниц последние слезинки. Началось прощание. Лаура тихо подошла к профессору и протянула ему руку: — Senza rancore — без злобы друг на друга, да? Он пожал ей руку и ответил: — Senza rancore, потому что вы видели мое счастье. К ним подошла Адриана. — До свидания! — грустно сказала она. — Прощайте, дорогая синьора. Можно поцеловать вас на прощанье? Молодые женщины обнялись. Профессор невольно вскрикнул: — Адриана… Лаура обернулась к нему и сказала: — Отчего же нет? Ведь бог знает, увидимся ли мы еще когда-нибудь. Джорджо и Адриана остались одни. — Знаешь, кто была эта женщина? — спросил он. — Синьора Лаура Леони. Адриана вскрикнула и бросилась к нему. — О, не бойся, — улыбнулся профессор, — буря прошла мимо.1899
Примечания
1
Войдите! — итал. (обратно)2
Однако — итал. (обратно)3
Спасибо — итал. (обратно)- 1
- 2