лютость, и вообще он серый человек. На время Бергманиса оставляют в покое.

Вскоре в поле зрения попадает невозвращенец – а разведки интересуются каждым таким субъектом, – который охотно становится агентом. Новый агент молод, изворотлив, нагл, корыстолюбив. Сбежал только в прошлом году, и в его памяти свежи названия улиц, учреждений, фамилии людей, он еще не потерял ощущения контакта с тем миром, который бросил. Это чрезвычайно ценно. Но вот беда: его тоже еще не успели забыть! У людей еще свежи в памяти обстоятельства, при которых он остался за границей. Несмотря на это, агента номер два не бросают. С ним возятся, его здесь же, в Европе, в «частной спортивной школе» обучают нескольким зверским приемам из арсенала «кожаных воротников», или, иначе, «дубовых загривков», – так на жаргоне ЦРУ зовется морская пехота.

Оружия агенту не дают. На случай провала сочиняют душещипательную легенду: сын, совершивший ошибку, не вынес разлуки с горячо любимой матерью и тайком вернулся, чтобы повидаться с нею. Мы с вами наверняка еще услышим о слезных статьях, которые появятся в западной печати, когда спецслужбы узнают, что их ловкач арестован. Эти статьи, обвиняющие большевиков в «душевной черствости», я уверен, уже написаны и только ждут своего часа.

Словом, все было продумано, подготовлено. Осталось нерешенным одно: с какими документами появиться агенту в СССР?

И тогда авантюрист Макс Дерякин пришел на помощь своим хозяевам, сказав, что месяц-два может жить по паспорту своего сводного брата, имеющего с ним большое внешнее сходство. Он же предложил, видимо, и свой вариант «ухода» из СССР после осуществления «блицоперации» – на паромном теплоходе, с помощью школьной подруги-экспедитора.

Таким образом и была создана группа «Бергманис – Серфик». Группа, в которой один агент был строго законспирирован, а другой «обрекался на заклание». Данный способ переброски агентов через советскую границу не нов: к нему в свое время несколько раз прибегал небезызвестный Борис Савинков. Границу переходит вооруженный отряд. Завязывается бой, во время которого агент уходит вперед, а остальные откатываются назад или гибнут.

В Янтарном у агента номер два неожиданно возникает осложнение. Проворовался и сидит тот, кто должен был обеспечить адрес. Но осложнение благополучно – с точки зрения агента! – ликвидировано. Адрес женщины, у которой находится ящик с документами, – в руках. В ту же ночь агент навещает вдову. Предлагает ей большие деньги. Неудача: списки переданы Бронниковой. Агент, конечно, здесь применяет кое-какие приемы: вдова Маркевиц не хочет раскрывать Бронникову, но ей приходится это сделать. Больное сердце Маркевиц не выдерживает.

Агент спешит к Бронниковой. И у Бронниковой неожиданная удача! Ну, а дальше закономерные провалы. Уж больно спокоен и нагл «бородач» – прямо-таки непрофессионально.

Вообще на всем этом деле лежит печать этакого «арапства». Операция, сразу видно, была построена в расчете на быстроту и нахальство. Она была авантюрной в самом неприглядном значении этого слова.

«...Подонок, именно подонок, корыстолюбивый, наглый и жалкий человечишка», – вдруг отчетливо подумал майор Савин.