и «полёта». С этакой высокомерной ленцой нажимая гашетку, Брюс только подхихикивал. Там всё не так, ребята.

— Что? — расстроился тот. — Не вставляет?

— Для пятилетних сойдёшь, — Брюс решил проявить великодушие. — Ты хоть на сантиметр взлететь можешь, герой комикса?

— Сейчас, разбежался! Я ж внеатмосферник, слыхал про такие? А что до ухабов, так народу даже нравится. Скорость чувствуется. Адреналин.

— Но я-то, веришь ли, летал на настоящем.

— О-ля-ля! Рассказывай мне про настоящие! Их всего-то девять было, и я знаю… Ой… — голос его вдруг изменился, совсем как у человека, обнаружившего, что несёт лажу в лицо знатоку, — или их научились множить? Ты извини, я тебя тогда мельком видел. Не признал.

— Они теперь сами решают, какими им быть. Таких, как ты, осталось семеро, — сказал Брюс с интонацией «старшего по званию», беззастенчиво спёртой у Руба. — Если считать тебя. А тебя считать, Эгиль?

Екатеринбург — Жуковский

20.03.2005