Тимкой к нам. А завтра в тайгу подадимся. Ищи ветра в поле.
— Ладно, — соглашается Павлинка. — По домам.
Вовремя убегают ребята: казачки на огород переметнулись, цепью к Тургинке прут.
А толку что? Правду Кирька говорит: ищи ветра в поле.
ПРОЩАНИЕ
На другой день Кирька с Тимкой сходили в зимовьюшку. Надо было Тимке сразу к партизанам податься, да не хотелось товарища в беде бросать. Тихона Лукича в землянке не было, ребята нашли его недалеко от той колодины, под которой Тимка китайца обнаружил. Лежал Тихон Лукич на сырой земле. Давно уже, видно, лежал. Убили его и бросили. А кто убил? Может, Копач с Брянцевым в тот самый день, когда ребята из тайги шли и на дороге их встретили?.. Может быть... Не отсиделся в тайге Тихон Лукич. Волком жил, по-волчьи умер. Кирька плакал, сидя на нарах, Тимка успокаивал его, как мог. Потом они оба колодину осмотрели — никаких следов от китайца уже не осталось: то ли звери его растащили, то ли болотина засосала. А Тихона Лукича похоронили. Ямку вырыли ему, где маленько посуше было, и к вечеру вернулись в Межгорье. Кирькина мать не дождалась ни мужа, ни сына. Так, совсем неожиданно, осиротел Кирька Губан. Осталась у него старенькая бабушка Пелагея, и больше никого на всем белом свете. Утром ребята собрались в пещере. Тимка прощается с Кирькой и Павлинкой. Он уходит в Лосиный ключ к отцу, к Ершову — к партизанам. И держится Тимка сейчас солиднее обычного. И впрямь будто на несколько годков повзрослел. — Пещеру и все имущество оставляю обоим, — объявляет Тимка. — И золото охранять наказываю. Пуще глаза беречь. — Какое золото? — разевает рот Кирька. — Ванлиново. Он мне перед смертью сказал. А мы с Павлинкой нашли. — И мне доверяешь? — Чего ж не доверить. Теперь это партизанское золото. Вон под той сосной спрятано. — Ну, само собой... Сбережем, — говорит Кирька, явно польщенный доверием. — А ты саблю возьми! — он протягивает ершовскую саблю. — Пригодится. — Не могу, — вздыхает Тимка. — Уговор дороже денег. — Я ж от чистого сердца! — просит Кирька. — Как другу! — Ну, если так. — Глаза у Тимки вспыхивают. — Спасибо, Кирьян. Тимка поднимает котомку, легко вскидывает на плечи. Саблю берет в руки: она еще велика ему. Ах, как завидует Павлинка Тимке! Если б можно было, ушла бы с ним. Тимка шагает по лесной тропинке, в сторону Шумного. На спуске останавливается, поднимает руку. — Ждите! Скоро вернемся! — Ждем!.. — машет платком Павлинка. — Ждем, Тимка!..