Мстислав

Из энциклопедического словаря.

Изд. Брокгауза и Ефрона.

Т. XX. СПб., 1897

СТИСЛАВ (христианское имя Константин) ВЛАДИМИРОВИЧ - князь тмутараканский, по прозванию Храбрый или Удалой, сын Владимира Святого от третьей супруги. В 1016 г. он боролся против хазар и помог грекам овладеть Тавридой; в 1022 г. объявил войну касогам, которая окончилась счастливым для него поединком с касожским князем Редедею. В 1023 г. Мстислав собрал подвластных ему касогов и хазар и пошёл на Киев во время отсутствия Ярослава; но киевляне не приняли его.

У Листвена, на берегах реки Руды, произошла битва между Мстиславом и Ярославом, окончившаяся победой Мстислава. Тем не менее Мстислав предоставил великое княжение: Ярославу, а сам ограничился восточной частью тогдашней Руси (на восток от Днепра). В 1031 г. он помогал Ярославу овладеть червенскими городами. Умер в 1036 г., а по другим сведениям - в 1034 г.

По словам летописи, Мстислав никогда не был побеждаем, был милостив к народу, любил дружину и отличался религиозностью. Мстислава называют также первым северским князем вследствие владения им страною по левую сторону Днепра, соответствовавшей Северской земле.

Единственный сын его Евстафий умер в 1033 г.

КНИГА ПЕРВАЯ. ЗЕМЛЯ НЕЗНАЕМАЯ

Антонине Васильевне Тумасовой,

жене и доброму другу.

СКАЗАНИЕ ПЕРВОЕ

Див кличет на вершине дерева;

велит послушать земле незнаемой -

Волге, и Поморью, и Посулью, и Сурожу,

и Корсуню, и тебе, тмутараканский идол.

Слово о полку Игореве.

Как не повернуть реку вспять, так нельзя остановить годы. Нет жизни без начала и конца, но не прожитыми летами измеряется век человека, а делами его…

1

сю ночь на той стороне Днепра небо метало молнии. Были они необычными, подобно летящим огненным каменьям. Перун гремел грозно, проклиная отступников^[1]. Языческий Перун злобствовал на крещёную Русь.

В избах и хоромах не спали:

- Озлился Перун, почнёт кидать на Киев, быть пожару, - и тайно зажигали жертвенный огонь. Молились по старине, шептали: - Не по нашему изъявлению, а по княжьему уставу скидывали тебя, боже, в Днепр. Мы же кричали: «Выдыбай, боже!» Но ты уплыл за пороги. Так не гневись же.

Не спалось этой ночью князю Владимиру, сыну Святослава. И не злобствования Перуна тому причина.

Князь не верит Перуну. У Руси теперь новый бог, христианский. Думает князь: каким-то будет нынешний поход? Печенеги сильны, и надо бы успеть перенять их, дать бой, не пустив к Переяславлю.

А тут ещё гложет сердце тайная кручина. Она не покидает его вот уже которое лето. С тех пор, как воротился из Корсуни^[2] с молодой женой, почуял неладное. Отдаляются от него сыновья, чужими становятся. Да и были ли близкими? Любил ли он их, трудно ныне сказать. Было много жён. В юношестве из Новгорода ходил походом на скандинавов. Оттуда привёз Олофи. Она была холодная, как лёд её страны. Олофи родила ему сына. Промчалась короткая любовь к Юлии, жене убитого в усобице брата Ярополка. Есть сыновья и от чехини Малфреды и Адели… Потом Анна. От неё Борис да Глеб.

Анна… Раньше мыслил: стану в родство с базилевсами^[3] Византии, легче Русь будет держать, ан не так. Ныне годы берут своё.

Годы, годы! С ними прибывает мудрость, но телом человек не тот. Чует Владимир, как подкрадывается к нему старость, точит душу.

Сыновья, дети жён разных. Кто из них Русь будет крепить? И не ошибся ли, посылая на княжение по городам? Может, наберутся силы и, выждав отчей смерти, почнут рвать Русь на уделы?

Который раз вспоминал Владимир, как, собрав сыновей и выделив им столы, наказывал… Да уразумели ли они слово отцовское?

Перед взором старого князя проходили старший из всех тихий Вышеслав, добрый и спокойный Изяслав; тайный плод - замкнутый и раздражительный Святополк^[4]. Чей он, брата ли Ярополка или его, Владимира? Поди, теперь разберись. На минуту задержался мыслью на Ярославе. Быть бы ему на столе киевском, но не старший он летами. А мудрый не по годам.

Святослав робок и не твёрд. Слабо будет сидеть на княжении. А Мстислав хоть и молод, да умён и удал. Воин. От деда Святослава много взял и лицом и ухваткой.

На какой-то миг старый Владимир вспомнил отца. Редко доводилось видеть его. Святослав всю жизнь провёл в походах. Ходил на хазар и касогов, бивал гордых греков… Со времени Святослава в краю касожском есть русская земля, княжество Тмутараканское, удел Мстислава^[5].

Мысли сызнова перенеслись к утреннему походу. Всё ли учтут воеводы? Достаточно ли припасут съестного?

В оконце забрезжил рассвет. Владимир прислушался, гроза уходила. Реже сверкала молния, глуше гремел гром. Князь поднялся, кликнул спавшего за дверью гридина^[6]. Тот принёс одежду.

- Что, Василько, пора в путь?

К рассвету подул ветер с Хазарии, прогнал тучи. Ветер отшелестел листвой, повертелся у княжьих хором да боярских теремов, выстудил избы смердов и успокоился.

Владимир в красном корзно^[7] поверх кольчуги, в боевом шишаке^[8] стоял посреди двора, дожидаясь, пока слуги подведут коня. Дружина уже выступила. Княжеский двор, привыкший к шумным пирам, звону гуслей, затих. На минуту пожалел, что не довелось перед отъездом увидеть любимую дочь Предславу. Не знала, что случится такое, уехала на богомолье, увезла с собой малолетних Бориса да Глеба.

Гридин Василько подвёл коня, подержал стремя. Владимир уселся в седло, выехал за ворота. На круп лошади от князя следовал Василько. Конь под гридином норовистый, то и дело рвётся вперёд. Василько знай придерживает его. На гридине корзно, только синее, под ним тоже кольчуга. На боку меч обоюдоострый, как и у князя.

Проскакали городом. За валом пыльной дорогой спустились к перевозу. На паром грузились ополченцы. Ими командовал молодой воевода Ян Усмошвец. Русоволосый, без шишака, он стоял у самой воды и спокойно наблюдал, как на паром вступали воины. И столько было в нем