собственный ориентир — насущная практика их страны, ее государственного устройства. Земельный вопрос был вопросом военным, вопросом обеспечения воинского сословия. Отсюда, а не от протестантских канонов пошло так называемое «принижение» церкви.

Если уж говорить о канонах, так надо вспомнить прежде всего византийские, по которым жила русская церковь,— а они не были нарушены Петром. Недаром после его смерти синодальная реформа признана была вселенскими патриархами и имеет санкцию высшего церковного авторства. В православной византийской церкви монархическая форма управления представлена не одним патриархом; существовал еще император. Он был не только светским государем, но и главой церкви. По византийскому учению, Бог поручил церковь императору. Вальсамон, канонист XII века, ставил его власть выше патриаршей. В титуле его значилось — «святой» и «владыка христианской вселенной». Он мог входить в алтарь, благословлять народ, совершать богослужения.

Со строго канонической точки зрения, русская церковь с самого начала управлялась византийскими императорами. Они участвовали в поставлении митрополитов на Русь, в распределении епархии, в суде над иерархами русской церкви.

Вполне естественно, что Пётр, провозглашенный в 1721 году императором, унаследовал все прерогативы, связанные с этим титулом. Этими прерогативами пользовался уже отец его, царь Алексей Михайлович. Когда патриарх Никон покинул Москву, не сложивши с себя патриаршества, но отказавшись от управления Церковью, место его заступил царь. Алексей Михайлович девять лет управлял церковью, и не по своему самодержавию, а по древнему византийскому праву, как наследник византийских василевсов. Нельзя забывать и того, что Синод в России главой церкви не был. Главой был император, управлявший Церковью посредством Синода.

Недостаток культуры не только резко отличал русское духовенство от прочих христианских церквей, но был источником всех ересей и расколов. Он делал русскую церковь беспомощной при столкновении с воинствующим католичеством и протестантством. Подавляющая часть духовенства не знала грамоты и совсем не осведомлена была в богословии. Никаких церковных школ, если не считать Славяно-латинской академии в Москве, основанной в конце XVII века, и киевской Могилянской академии. При Синоде же видим 4 духовных академии, 55 семинарий, 100 духовных училищ, 100 епархиальных школ с 75 тысячами ежегодно учащихся. Сама иерархия возросла численно. Вместо 20 епархий патриаршего периода к XX веку насчитывалось 64 и более чем 100 епископов. Цифра духовенства доходила до 100 000 при 50 000 церквей, 1000 монастырей и 50 000 монахов. Изменился внешний облик духовенства. В его среде появилось множество высокообразованных людей, выдающихся ученых.

Есть голоса, приписывающие такое чудо не Петру, а русскому народу, его дарованиям. Дарования эти бесспорны. Но разбудить их, освободить от пут варварства, направить на высокую стезю мог только великий кормчий. Уже один из его дальновидных современников сказал: «На что в России ни взгляни, всё его началом имеет и что бы впредь ни делалось, от сего источника черпать будут».

Прав Ключевский, сказавший, что «никогда ни один народ не совершал такого подвига, какой был совершен русским народом под руководством Петра».

Петровские реформы — источник всей нашей культуры и нашего национального самосознания. Мы утверждались в этом лучшими нашими людьми — Ломоносовым, Карамзиным, Пушкиным, Соловьёвым, Ключевским, Богословским, Платоновым, вынесшими Петру не только оправдательный вердикт, но и выдавшими величайшую похвальную грамоту.