протянула руку, чтобы схватить его, но перо увернулось и укололо её в палец. Софи в шоке отдернула руку.
Единственная капля её крови упала на Сказочника, заполняя канавки в надписи, прежде чем стечь чернилами со смертоносного наконечника. Ожив, благодаря своим новым чернилам, перо раскалилось до красна и погрузилось в книгу, неистово перелистывая страницы. У неё перед глазами развернулась вся её сказка ослепительными картинами и вспышками слов: Тедрос на Приветствии, когда она отпрянула от своего принца на Испытании, свидетельство его предложения Агате, заманивая армии Добра объявить войну, даже взбирание по стрелам в эту самую башню — пока Сказочник не перелистнул очередную страницу и единственным взмахом начертал кровью наброски. Они волшебным образом насыщались цветом и Софи созерцала великолепную иллюстрацию её самой, здесь в этой башне, какой она была сейчас. Само очарование в розовом бальном наряде, её изображение смотрело в глаза прекрасного незнакомца, высокого, худощавого, в расцвете молодости и красоты.
Софи прикоснулась к его лицу на странице… мерцающие голубые глаза, кожа, словно мрамор, призрачно-белые волосы…
Он не был незнакомецем.
Она грезила о нем в свою последнюю ночь в Гавальдоне. Принц, которого она выбрала из сотен не балу в замке. Тот самый, единственный с которым, как она почувствовала могло сложиться её Долго и Счастливо.
— Все эти годы, я ждал, — раздался воодушевленный голос.
Она повернулась и увидела Школьного директора в маске, который плавно скользнул к ней через всю комнату. На голове у него криво восседала поверх белых волос ржавая корона. Медленно его тело выпрямилось, горб исчез, и теперь он перед ней стоял высокий с ровной спиной. А потом он снял маску, обнажая алебастровую кожу, четкие скулы и плящущие голубые глаза.
У Софи подогнулись колени.
Он был принцем с картины.
— Ты… ты… мооолод…
— Все это было проверкой, Софи, — сказал Школьный директор. — Испытание, чтобы найти свою истинную любовь.
— Твоя истинная любовь — я?! — пробормотала Софи. — Но ты — Добро, а я — Зло.
Школьный директор улыбнулся: — Возможно мы должны начать с этого места.
Вися посередине над рвом и озером, Агата взбиралась по стрелам воткнутым в серебристый кирпич, уворачиваясь от новых ударов Гримма, который летал вокруг шпиля башни Школьного директора. Когда купидон вставил очередную стрелу в свой лук, она рванула к следующему древку, но оно сломалось и остатки стрелы упали с башни. Её голова повернулась. Гримм сверкнул желтыми акульими зубами, прицелившись ей в лицо… Он застыл в воздухе, словно оглушенная птица, а потом рухнул с небес в темные воды под ним. Агата повернулась и увидела красное свечение пальца Эстер направленное в её сторону, которое уже гасло. Тело её было связанно цепями, которые увязли в иле. В лунном свете она могла разглядеть лицо Эстер, переполненное сожалениями из-за отказа закончить войну, когда был шанс. Счастливцы вокруг неё, уже брали битву под свой контроль. Злодеи боролись против их связывания, возвращаясь к своей уродливой внешности, в то время как четыре Счастливца пригвоздили воющего человека-волка Хорта пинками и тычками. Агата почувствовала, как у неё под рукой оказалась оставшаяся часть стрелы. — Помогите… — пропыхтела она, болтая ногами. Стрела сломалась… И крепко-накрепко застыла в её хватке. Агата повернулась и увидела вдалеке зеленое свечение пальца Анадиль, который тыкал в направлении замороженной стрелы. А затем у неё над головой следующий серебристый кирпич превратился в темно-коричневый. Агата услышала насыщенную, сахарную сладость и её рука вытянулась вверх и погрузила её в шоколад. Вытягивая себя вверх по помадке, она глянула вниз через залив. Где гордо светился синиц палец Дот. Когда следующий кирпич над ней превратился в шоколад, Агата, потянувшись вверх, улыбнулась. Похоже ведьмочки сменили сторону.
— Я был там все время, — сказал Школьный директор. Его холодное прекрасное лицо горело в первых солнечных лучах. — Приведя Агату к тебе той ночью, я тебя похитил. Я сделал так, чтобы ты не была отчислена в первые же дни в школе. Открыл тебе двери на Арену. Дал тебе загадку, ответ которой привел тебя ко мне… Я вмешался в твою сказку, потому что знал, какой у неё должен быть конец. — Но это означает, что ты… — промямлила Софи. — Ты Зло? — Я очень заботился о своем брате, — напряженно сказал Школьный директор, вглядываясь в бушующую войну школ. — Нам навечно был доверен Сказочник, потому что наша связь преодолела наши враждующие души. До тех пор, пока мы защищали друг друга — мы могли оставаться бессмертными и прекрасными, Добро и Зло в идеальном равновесии. Ни один не уступает другому в достоинстве и силе. Он отвернулся. — Но Злу предначертано всегда быть одиноким. — Значит, ты убил своего собственного брата? — спросила Софи. — Точно так же, как ты пыталась убить свою лучшую подругу и любимого принца, — улыбнулся Школьный директор. — Но как бы я ни старался управлять Сказочником… Добро отныне побеждало в каждой новой сказке. Он нежно гладил символы на пере. — Потому что есть что-то большее, чем чистейшее Зло, Софи. Нечто такое, чего ни я, ни ты не можем иметь. Наконец Софи все поняла. Её запал остыл и превратился в печаль. — Любовь, — тихонько сказал она. — Вот, почему Добро побеждает в каждой сказке, — сказал Школьный директор. — Они сражаются друг за друга. Мы же можем сражаться только за себя. — Моей единственной надеждой был поиск чего-то сильнее, чего-то такого, что бы дало нам шанс. Я преследовал каждого провидца в Бескрайнем лесу до тех пор, пока один не дал ответ на мой вопрос. Тот, который сказал мне, что мне необходимо выйти за рамки нашего мира. Поэтому все эти годы я занимался поиском, осторожно, чтобы сохранить равновесие, но мои тело и надежда слабли… пока наконец не появилась ты. Та, которая навсегда сможет сместить равновесие. Та — кто могущественнее Любви Добра. Он дотронулся до её щеки. — Любовь Зла. Софи не могла вздохнуть, почувствовав его холодные пальцы на коже. Губы Школьного директора искривились в улыбке. — Сэдер знал, что ты придешь. Сердце — такое же мрачное, как и мое. Зло, чья красота могла возродить мою. — Его руки опустились ей на талию. — Если мы объединимся, то это укрепит связь Зла. Если бы мы поженились с целью причинить боль, уничтожения, наказания… тогда у нас с тобой наконец-то появилось бы за что бороться. От дыхания Школьного директора её ухо покрылось инеем. — Никакого Долго и Счастливо.
Вися посередине над рвом и озером, Агата взбиралась по стрелам воткнутым в серебристый кирпич, уворачиваясь от новых ударов Гримма, который летал вокруг шпиля башни Школьного директора. Когда купидон вставил очередную стрелу в свой лук, она рванула к следующему древку, но оно сломалось и остатки стрелы упали с башни. Её голова повернулась. Гримм сверкнул желтыми акульими зубами, прицелившись ей в лицо… Он застыл в воздухе, словно оглушенная птица, а потом рухнул с небес в темные воды под ним. Агата повернулась и увидела красное свечение пальца Эстер направленное в её сторону, которое уже гасло. Тело её было связанно цепями, которые увязли в иле. В лунном свете она могла разглядеть лицо Эстер, переполненное сожалениями из-за отказа закончить войну, когда был шанс. Счастливцы вокруг неё, уже брали битву под свой контроль. Злодеи боролись против их связывания, возвращаясь к своей уродливой внешности, в то время как четыре Счастливца пригвоздили воющего человека-волка Хорта пинками и тычками. Агата почувствовала, как у неё под рукой оказалась оставшаяся часть стрелы. — Помогите… — пропыхтела она, болтая ногами. Стрела сломалась… И крепко-накрепко застыла в её хватке. Агата повернулась и увидела вдалеке зеленое свечение пальца Анадиль, который тыкал в направлении замороженной стрелы. А затем у неё над головой следующий серебристый кирпич превратился в темно-коричневый. Агата услышала насыщенную, сахарную сладость и её рука вытянулась вверх и погрузила её в шоколад. Вытягивая себя вверх по помадке, она глянула вниз через залив. Где гордо светился синиц палец Дот. Когда следующий кирпич над ней превратился в шоколад, Агата, потянувшись вверх, улыбнулась. Похоже ведьмочки сменили сторону.
— Я был там все время, — сказал Школьный директор. Его холодное прекрасное лицо горело в первых солнечных лучах. — Приведя Агату к тебе той ночью, я тебя похитил. Я сделал так, чтобы ты не была отчислена в первые же дни в школе. Открыл тебе двери на Арену. Дал тебе загадку, ответ которой привел тебя ко мне… Я вмешался в твою сказку, потому что знал, какой у неё должен быть конец. — Но это означает, что ты… — промямлила Софи. — Ты Зло? — Я очень заботился о своем брате, — напряженно сказал Школьный директор, вглядываясь в бушующую войну школ. — Нам навечно был доверен Сказочник, потому что наша связь преодолела наши враждующие души. До тех пор, пока мы защищали друг друга — мы могли оставаться бессмертными и прекрасными, Добро и Зло в идеальном равновесии. Ни один не уступает другому в достоинстве и силе. Он отвернулся. — Но Злу предначертано всегда быть одиноким. — Значит, ты убил своего собственного брата? — спросила Софи. — Точно так же, как ты пыталась убить свою лучшую подругу и любимого принца, — улыбнулся Школьный директор. — Но как бы я ни старался управлять Сказочником… Добро отныне побеждало в каждой новой сказке. Он нежно гладил символы на пере. — Потому что есть что-то большее, чем чистейшее Зло, Софи. Нечто такое, чего ни я, ни ты не можем иметь. Наконец Софи все поняла. Её запал остыл и превратился в печаль. — Любовь, — тихонько сказал она. — Вот, почему Добро побеждает в каждой сказке, — сказал Школьный директор. — Они сражаются друг за друга. Мы же можем сражаться только за себя. — Моей единственной надеждой был поиск чего-то сильнее, чего-то такого, что бы дало нам шанс. Я преследовал каждого провидца в Бескрайнем лесу до тех пор, пока один не дал ответ на мой вопрос. Тот, который сказал мне, что мне необходимо выйти за рамки нашего мира. Поэтому все эти годы я занимался поиском, осторожно, чтобы сохранить равновесие, но мои тело и надежда слабли… пока наконец не появилась ты. Та, которая навсегда сможет сместить равновесие. Та — кто могущественнее Любви Добра. Он дотронулся до её щеки. — Любовь Зла. Софи не могла вздохнуть, почувствовав его холодные пальцы на коже. Губы Школьного директора искривились в улыбке. — Сэдер знал, что ты придешь. Сердце — такое же мрачное, как и мое. Зло, чья красота могла возродить мою. — Его руки опустились ей на талию. — Если мы объединимся, то это укрепит связь Зла. Если бы мы поженились с целью причинить боль, уничтожения, наказания… тогда у нас с тобой наконец-то появилось бы за что бороться. От дыхания Школьного директора её ухо покрылось инеем. — Никакого Долго и Счастливо.