Грибы

 (фантастика)

Начало

Дорогу обступал густой ельник. Груженый КамАЗ, надсадно воя и пробуксовывая на мокром после недавнего дождя песке, с трудом выполз на очередной подъем - и сдох. В лесу наступила тишина.

Из кабины выбрались двое в одинаковых замызганных серых ватниках и, матерясь, принялись копаться в чреве грузовика.

      - Приплыли, Санька, - наконец подвел итог высокий мужчина с орлиным носом. - Говорил же, надо было по окружной дороге! Хотя, с левым грузом...

Его тщедушный напарник уныло покивал:

      - Вот именно. До первого мента.

     - Давай задним ходом с горки, может и заведется, - предложил высокий.

     - Давай, - согласился напарник. - Если что - тут деревня неподалеку...

     - Нельзя нам в деревню, Санька. Пронюхают про груз - заложат. И плакали наши денежки! Блин, тошнит меня что-то...

    - И меня... Это груз гробит, эти контейнера, не иначе!

    - Ладно, давай, попробуем. Прорвемся! Две сотни километров осталось, всего ничего!

Мужчины забрались в кабину, и грузовик, снятый с ручного тормоза, стал медленно пятиться вниз по склону. Он постепенно набирал скорость и вдруг вильнул, попав колесом в промоину, и перевернулся. Его понесло к обочине - и несколько секунд спустя тяжелогруженая машина, ломая деревья, исчезла в глубоком овраге. Припустивший часом позже дождь смыл следы на песке...

... Шло время. Ржавел в овраге искалеченный КамАЗ с двумя трупами, и земля вокруг него временами почему-то вспучивалась...

* * *

Федор Иванович катился вниз по наклонной. Бывший учитель географии попивал еще когда была жива его жена, а после ее внезапной смерти и вообще пустился во все тяжкие.

Проработав много лет учителем в деревне, он вдруг понял, что это все не его. Понял - и ужаснулся. Сколько потраченного времени, сколько нервов, сколько убитых надежд... Подрастающему поколению не нужна была его география. И он нашел отдушину в водке. Хотя какая там водка - вонючий самогон не лучшего, скажем так, качества. Брезгливое отношение к себе со стороны местных остатков культуры - лысого, всего в оспинках заведующего сельским клубом и старой карги библиотекарши, он принимал с философским пониманием.

     Лицо его постепенно менялось, он все больше походил на прожженного пропойцу, и после окончания очередного учебного года директор школы, многое Федору Ивановичу прощавшая, все-таки указала ему на дверь. Так прошел год...

     В этот день, мучаясь, как обычно, с похмелья, бывший учитель вышагивал по комнате от кровати к окну и обратно - и вдруг принял решение заняться лесным промыслом. А что? Почему и нет? Вон, бабка Авдотья, ей скоро девяносто стукнет - и ничего, по лесу и не догонишь! А ему-то лет гораздо меньше...

Прикинув будущую прибыль, от которой кружилась голова (похмелится бы), Федор Иванович отыскал в кладовке плетеную корзину и шаткой походкой направился в лес. Голова кружилась, желание похмелиться (да негде) вот-вот, готово было пересилить желание собирать ягоды и грибы. Но он держался. Ноги дрожали, поэтому пришлось, пройдя метров триста, присесть на кучу хвороста. Федор Иванович прислонился спиной к сосне и закрыл глаза, слушая пение птиц. Вдруг поблизости раздался хруст сухих веток. Выглянув из-за сосны, он увидел бредущую куда-то в своем обычном полусогнутом положении бабку Авдотью.

“За грибами идет, - подумал он. - Надо бы присоединиться, она места знает”.

         - Авдотья Павловна! - поднявшись на ноги, окликнул бабку.

Она остановилась и молча смотрела на приближающегося Федора Ивановича.

         - Пошли вместе, Авдотья Павловна. Хочу на зиму грибочками запастись, а вместе веселее.

         - Пошли, соколик, пошли, - ответила Авдотья. - Только нести будешь и мою поклажу.

Беседуя о том, о сем, они дошли до холма, потом спустились в овраг и стали пробираться сквозь кустарник. Деревенские, как утверждала Авдотья,  досюда не доходили, и грибочки стояли нетронутые.

Авдотья, шедшая впереди, вдруг остановилась в удивлении, вглядываясь в груду металла. Федор Иванович чуть не наткнулся на нее:

         - Ого, кто-то здесь гробанулся! Надо бы в милицию...

Все пространство вокруг обломков было усеяно темно-красными грибами. Авдотья, углядев такое изобилие, бросилась их подрезать и кидать в корзину, работая как автомат. А Федор Иванович прошел чуть дальше - и за елью увидел настоящее чудо. Громадный, под два метра высотой гриб расположился среди бесчисленных своих соплеменников, как царственная особа, окруженная подданными. Авдотья изумленно охнула сзади и подскочила к грибу. Лезвие ножа прикоснулось к ножке великана - и неожиданно раздался писк, чем-то похожий на плач ребенка.

Бабка, еще раз охнув - теперь уже испуганно, - отступила от гриба. Исполин внезапно начал менять форму, оседая как сугроб под жарким солнцем. Тая и растекаясь по усыпанной хвоей земле, перекатываясь белесым своим естеством, он приближался к остолбеневшим людям. Ожила и его многочисленная свита. Маленькие грибы, только что, казалось бы, покорно ожидавшие своей участи, начали растворяться и вновь возникать уже в виде густой серой массы. И масса эта неумолимо брала грибников в кольцо.

Авдотья, наконец, вышла из столбняка и схватила Федора Ивановича за плечо:

          - Это что, Федька? Что за нечисть?!

Рука ее нервно дрожала, передавая испуг и бывшему учителю.

         - Не знаю... Но надо бежать отсюда без оглядки. Мы, наверное, потревожили их семейство.

Федор Иванович попятился, потянув за собой  вцепившуюся в него бабку. В голове его билась мысль: ”Не в лес надо было переться, а в церковь идти, к старосте Антипу, - вот там бы и опохмелился. А теперь уже поздно...”

Вдруг споткнулся о какую-то валявшуюся на земле железяку и упал. Авдотья дико закричала и бросилась прочь от наступающей серой массы, топча своими ботами маленькие, только что вылезшие из-под земли грибы. Федор Иванович не успел подняться. Нависли над ним красновато-бурые грибы, и брызнула из-под их шляпок вонючая жидкость, нестерпимо обжигая лицо и руки. Почему-то стало трудно дышать. Федор Иванович закашлялся - и потерял сознание.

Выраставшие из-под земли грибы раздирали своими белесыми, похожими на щупальца отростками размягчившееся от вонючей жидкости тело человека и быстро пожирали его.

Авдотье тоже не удалось