Взгляд сквозь столетия Русская Фантастика XVIII и первой половины XIX века^{1}

Блажен, живущий иногда в будущем…

…Я зрю сквозь целое столетие.

А. Н. Радищев

Александр Казанцев Предисловие

Отважный читатель! Если ты любишь бурную реку фантастики, носясь по бешеным ее волнам вымысла, рискуя столкнуться с выскакивающими из пены камнями-монстрами еще несозданных машин, еще непоявившихся героев, если ты ценишь эту реку фантазии за то, что она выносит тебя за окоем, раскрывая перед взором невиданные пейзажи грядущего, если ты не просто равнодушный груз литературной лодки, а пытливый поклонник богини Движения и Мечты (ибо Мечта рождается продолжением Движения!) и хочешь узнать, где берет начало бурный поток, то прочти этот сборник.

Но не ищи в нем волнующих тебя сюжетных водоворотов и пенных брызг научных терминов, привычных тебе по современной порожистой части фантастической реки. Помни, что ты обернулся к тихим ее истокам, которые обычно связывались лишь с западной литературой. Но оказывается, и с востока впадал в нее светлый ручей.

Прочти сборник и убедись, что передовая русская мысль минувших веков часто и небезуспешно прибегала к таким литературным приемам, как фантастика. Писатели охотно переносили читателя с помощью иной раз намеренно простых и условных приемов в иные времена, в иные места, где можно было показать сбывшимися мечты авторов.

Мечты эти различны, как и язык, которым авторы пользовались. Преодолев архаические трудности былой словесности, передающей сам аромат давнего времени, заметишь, что многие писатели тогдашней России стремились раскрыть перед читателем свои чаяния о величии и благополучии русского народа, высказывали немало прогрессивных мыслей, во многом опередили время, как это, например, сделал А. Н. Радищев в своем полном революционного пафоса «Путешествии из Петербурга в Москву». Вместе с тем нельзя не сказать о том, что известная классовая ограниченность авторов объективно мешала им в той или иной степени понять, ясно представить и нарисовать действительно реальную картину общества будущего, живущего по законам социальной справедливости. Однако они искренне верили в торжество разума русских людей, в бессмертие любимой их России, страстно желали посеять в людях «доброе, вечное».

Не без удивления увидишь ты, читатель, что множество современных догадок и гипотез были известны мыслящим людям старой России. Оперируя передовыми знаниями, они порой верно прогнозировали достижения науки и техники (трансконтинентальные тоннели, электроходы, гибкие стеклянные ткани и пр.), а главное, они руководствовались полетом собственной Мечты, которая отражала действительность и во многом призвана была эту действительность изменить.

Читатель найдет здесь разнообразные по жанру и авторскому подходу произведения. Одна и та же мысль о столкновении Земли с Кометой, владевшая в ту пору многими умами, по-разному выражалась авторами (Сенковский, Одоевский), будущее рисовалось не только как «земной рай» или «золотой век», но и как тупик общества, построенного на «пользе», на «выгоде ради выгоды». В памфлетном пламени сарказма мы узнаем черты капитализма («Город без имени» Одоевского). В то же время «Европейские письма» Кюхельбекера позволяют нам, мчащимся среди бешеных струй направленной в будущее фантастики, оглянуться на прошлое, каким оно увидится из грядущего.

Хочется верить, что, закрыв сборник, ты, читатель, чуть по-иному сможешь взглянуть и на современную фантастику.

Так пусть бурлит фантазия у бортов нашей лодки. Мы знаем, откуда и куда плывем.

Александр Казанцев

Александр Радищев

РАДИЩЕВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (1749–1802) — революционер, писатель, философ. Родился в богатой дворянской семье. Грамоте его обучал приставленный к нему дядька, крепостной Петр Мамонтов. С 1756 года Радищев живет в Москве, где берет уроки у профессоров и преподавателей только что открытого университета. В 1762 году определяется в Петербургский Пажеский корпус.

В 1766–1771 годах Радищев учился на юридическом факультете Лейпцигского университета, изучал также литературу, естественные науки, овладел несколькими иностранными языками.

В 1771 году Радищев назначается протоколистом в Сенат. К этому же времени относится его перевод книги Г. Мабли «Размышления о греческой истории», в которой прославлялись гражданские добродетели, содержались нападки на тиранов. В примечаниях к ней Радищев писал, что самодержавие есть «наипротивнейшее человеческому естеству состояние».

В 1773–1775 годах Радищев служил обер-аудитором (дивизионным прокурором) в штабе финляндской дивизии. Восстание Пугачева, приходящееся на эти годы, явилось определяющей вехой в идейном развитии Радищева. В год расправы с Пугачевым он вышел в отставку.

С 1777 года Радищев служит в Коммерц-коллегии, а затем в Петербургской таможне, директором которой стал в 1790 году.

В произведениях начала 80-х годов («Слове о Ломоносове», «Письме к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего») Радищев выступает как мыслитель-революционер, высоко оценивающий прогрессивные явления русской истории, а в 1783 году он заканчивает оду «Вольность» — первое революционное стихотворение в России.

В 1790 году в собственной маленькой типографии в количестве 650 экземпляров Радищев напечатал основное свое произведение — «Путешествие из Петербурга в Москву». Секретарь Екатерины II А. В. Храповицкий записал в дневнике: «…Открывается подозрение на Радищева. Сказывать изволила, что он бунтовщик, хуже Пугачева». Книга была конфискована, а ее автор арестован. После следствия, которое вела сама императрица с помощью обер-секретаря Тайной экспедиции С. И. Шешковского, Радищев был приговорен к смертной казни, замененной 10 годами ссылки в сибирский острог Илимск.

В Сибири Радищев продолжал творческую деятельность: изучал экономику края, промыслы, быт крестьян, писал сочинения по его истории, создал ряд философских произведений. При Павле I Радищев получил разрешение поселиться на родине в Немцове, а в 1801 году Александр I назначил его в Комиссию составления законов. Законодательные сочинения Радищева включали требование уничтожения крепостного права и сословных привилегий, отмены телесных наказаний. Председатель комиссии граф П. В. Завадовский заявил