Плюс того, что тебя выбирали, состоял в том, что ты сам выбираешь, чем будешь заниматься. Я не торговал наркотой и оружие. Я стал выбивала. Я и мой друг. Мы выбивали долги, не спрашивая за что. Но если кто-то должен был братству, он возвращал долг, так или иначе. Поверьте, физический труд, которым я вынужден был заниматься лет с тринадцати, сделал из меня крепыша и выглядел я довольно сурово, украшенный многими шрамами, полученными в драках либо со скинхедами (единственное от чего я получал удовольствие), либо с враждующими другими группировками. Так что одним своим видом, я внушал страх. Именно поэтому Азат Погосян, тот самый глава братства, старался, чтобы я находился во время сделок рядом. Я умен и быстр, особенно в стрессовых ситуациях.
-Барев, - говорит нам Погосян и пожимает наши руки.
- Почему в такую рань? - спрашиваю я, выхватывая еще сигарету у Эдо.
- А ты что боишься в школу опоздать? - хмыкает Азим, еще один головорез и правая рука Азата. И у меня подозрения, что если ему Погосян скажет слизать грязь с его подошвы, то он это сделает.
- Я хотя бы знаю, как это слово пишется, - парирую я, вдыхая никотин через сигаретный фильтр. Когда-то я мечтал конструировать самолеты. Но в шестнадцать - все мечты перечеркнули, напоминая о том, что у таких как я нет будущего. Но в школе я все равно остался, не смотря не на что, учиться мне нравилось, и это мне удавалось. Но даже под страшными пытками я в этом не признаюсь.
- Ты нарываешься, чувак, - тихо произносит Азим, прищурив глаза.
- Заткнитесь, - бросает нам лениво Погосян, прислушиваясь к урчанию мотора подъезжающей машины.
Проверка на оружие, жучков и всякой другой фигни проходит у нас буквально пять минут. Сделка проходит гладко, никаких левых движений.
- Я вам позвоню, - обещает нам Азат и уходит вместе с Азимом. Мы с Эдо остаемся одни.
- Я могу подвезти тебя до школы, - предлагаю я
- На кой она мне, - отзывается мой друг, и мы выходим на улицу, прощаясь с ребятами, многие живут на этом складе. Я пожимаю плечами и сажусь на мотоцикл. На первый урок я явно не успеваю, зато можно успеть на второй. Я и так уже на крючке у начальства школы, но мои хорошие оценки не позволяют им избавиться от меня.
Азат дает о себе знать через три дня. Я с Эдо в клубе оттягиваемся, сидя на диванчиках. Возле нас сидят две хорошенькие длинноногие красотки, вечно хихикающие, мне кажется они под кайфом. Но мне все равно, я все равно получаю удовольствие, каждый делает выбор сам.
- Да, - беру я телефон, отодвигаюсь от рыженькой девчонки.
- Ахпер, дело есть,- говорит Азат, он всегда вставляет армянские слова в разговоре со мной, думая, что это нас сближает. Но это не помогает, он никогда бы не смог мне стать братом.
- Где и когда? - спрашиваю я.
- В одиннадцать, - он диктует адрес, по которому живет очередной должник.
- О` кей, - говорю я и смотрю на часы, только полдесятого, а это значит, время есть. Эдо внимательно смотрит на меня, обнимая льнувшую к нему девчонку.
- В одиннадцать, - отвечаю я на его взгляд, и он кивает, улыбаясь. Затем поворачивается и начинает забавляться со своей цыпочкой.
- И я хочу, - зазывно смотрит на меня рыженькая, и я не заставляю ее просить меня дважды.
В одиннадцать мы у нужной нам двери, я настойчиво звоню в дверь. Тишина. Ну-ну. Азат не будет посылать своих людей в пустую квартиру. Я достаю из кармана штанов отмычку и недолго ковыряю в замке. Щелк! Готово. Мы заходим в темную квартиру, и Эдо, на что-то натыкаясь, матерится себе под нос. Следом я слышу, как на него обрушивается удар, и слышу его сдавленный крик. Его тяжелое тело падает. Я отскакиваю в сторону и тихо вытаскиваю из носка пистолет, ясно различаю фигуру со стулом (им он, должно быть, и огрел Эдо), нащупав, выключатель я резко включаю свет.
- Та Дааам, - холодно говорю я, и вижу, что вид пистолета заставляет дрожать табурет в его руках. Это мужчина лет за пятьдесят, по его глазам я вижу, что он наркоман, и что он до чертиков напуган.
- Кккто вы?! - кричит он истерично, я в два шага оказываюсь рядом с ним и подставляю дуло к его лбу.
- Тебе привет от Погосяна, - говорю я, - если завтра до шести не будет денег, завтра после шести не будет тебя. Ферштейн?
- Прошу вас.. .я все верну, все сделаю, - мужчина начинает плакать, я убираю пистолет. Хватаю его за шею, швыряю об косяк. У него льется кровь из носа, он пытается его зажать. Но кровь не останавливается. Кровь, смешанная со слезами на лице у взрослого мужчины, для меня это уже перебор. Тошнота подходит к горлу.
- Пошел отсюда, ну, - сурово говорю я, он спешит за дверь собственной квартиры. Я наклоняюсь к Эдо и дергаю его за плечо.
- Э, харе спать, - говорю я. Он открывает глаза и часто моргает, приходя в себя. Он садится и хватается за место удара, где наверняка будет шишка.
- Что за хрень? - говорит он, вставая.
- Чувак, тебя уделал старик, - смеюсь я. Он озадачено смотрит на меня.
- Ты заливаешь.
- Ну-ну, - говорю я, усмехаясь, затем пинаю стул, - а вот и орудие преступления.
- Где он? Я его убью! - вскипает Эдо.
- Уже давно наделал в штаны и удрал, - продолжаю смеяться я, - Пошли, нам пора выбираться из этой дыры.
- Если что, этого не было, - предупреждает Эдо, перед тем как выйти из квартиры, - и хватит ржать, идиот!
Похоже, это сильно его задело, поскольку дальше он бубнит себе под нос что-то вроде: ' Хоть бы он не принес денег, чтоб я его смог замочить', а я мысленно отвечаю: ' Хоть бы принес'.
Смерть моего отца была на моих глазах, когда мне едва стукнуло семь. И вот я опять стою за его широкой спиной.
- Не надо, не здесь, я