нашего Командира. Я был в полном прикиде, на черном бумере. В общем соответствовал. Посидели, приняли, помянули. Он уволился из армии в звании полковника и жил в Белоруссии. Ничего мне не говорил и не поучал, нам это было ни к чему. Но совет дал: "Сандр, смотри за спину. Скоро вы верхам будете не нужны и вас будут просто отстреливать. Без всяких затей". К советам этого человека я прислушивался и поэтому не один раз спасал свою шкуру. Пора было бежать из Москвы, залечь в провинции и не высовываться лет пять. Я не успел, мой телохранитель выпустил мне в спину пять пуль в апреле 2000 года, когда я садился в свой бумер. Пули рвали мое тело, но я еще услышал щелчок отпущенной скобы гранаты, зажатой в моей руке.

Очень надеюсь, что моя улыбка была похожа на улыбку Командира. И пусть этот оскал будет сниться людям, оплатившим мою смерть.

Я, Найденов Иван Иванович. Беспризорник и бродяга. Мать отказалась от меня еще в роддоме. Я был немым от рождения и уже в семь лет сбежал из специнтерната. И мотало меня по всей необъятной Родине, как вдоль, так и поперек. Всегда оставался один, всегда был в бегах. Меня вылавливали, подлечивали в спецприемниках и распределяли в специальные интернаты. А через некоторое время я опять сбегал. Куда только судьба меня не заносила, но я долго ни где не задерживался.

Несколько лет прожил в артели глухонемых ремонтирующих бытовую технику. Там меня научили читать и писать, языку жестов и русской азбуке глухонемых. В шестнадцать лет я вернулся в интернат, с которого сбежал два года назад. Вернулся, чтобы получить паспорт. Когда его получил, то на следующий же день опять сбежал. Залез в кабинет директора и забрал паспорт и другие свои документы из железного ящика, который назывался почему-то сейфом. Хотя открыл я его гвоздем. Меня многому научили глухонемые из "Рембыттехники", где ремонтировали и замки.

Голосовой аппарат у меня был в полном порядке, а вот нарушения были в центре речи головного мозга, в зоне Брока. Так считали обследовавшие меня врачи. В свой очередной залет ментам, прошел допризывную комиссию, где получил категорию Д: негоден. И так называемый "белый билет".

Последний два года я работал с "дикой" артелью старателей в Красноярском крае. Артель сдавала намытое золото кавказцам за треть цены, утаивая от них половину добычи. И кто-то нас заложил. На заимку, бывшую базой нашей артели, пришли Хасан с братом Хусаном. Избили нас с Комаром и нашли утаенное золото.

За время своих странствий я ни разу серьезно не болел. Приводы в милицию или пребывание в СИЗО, этим и ограничивалось мое знакомство с системой наказаний СССР. Крепкое здоровье и большая физическая сила помогали мне пережить жизненные невзгоды и только "закаляться как сталь" характером. Вплоть до сегодняшнего дня.

Меня избивал Хусан, натуральный садюга. А когда они нашли ли золото, озверевший кавказец достал кинжал. Я тут же понял, что синяками не отделаться и нас будут убивать. И поэтому, не раздумывая, воткнул ему в глаз заточку, всегда хранящуюся у меня в рукаве куртки.

Этот жмур был не первый, первым был поганец домогавшейся меня в малолетнем возрасте. Пидар получил железной трубой по черепу и сдох от дыры в голове не совместимой с функционированием мозга. Были и еще любители ... острых ощущений.

Ножевому бою меня научил спившийся циркач провинциального шапито, бывший мастер спорта международного класса по фехтованию. Я тогда, с его труппой, гастролировал по городкам Урала - работал у них уборщиком маленького зверинца. И вообще, работал всем кого... туда послать.

Стрелять я научился у опытных белковщиков, в артели которых готовил пищу и топил печь, на единственном своем сезоне белкования в Приморском крае. Охотился я тогда без лайки и стрелял белок из мелкашки. Наверное у меня был талант к охоте, меньше семи белок я не приносил. Хотя охотился в свободной от основных моих обязанностей время. Их, в артели, с меня никто не снимал.

Когда я ломал ребра уже Хасану, мою голову взорвала сильная боль и ...меня не стало.

Я, Колесов Александр Николаевич. Память Ивана Найденова подсказала, что в банде Хасана семь человек и они всегда располагаются на заимке в 6 километрах от нашей. Когда приходят собирать дань с 9 артелей, работающих в округе. В нашей артели было пять человек и вчера трое из них ушли вверх по ручью, искать перспективные участки для промывки золотого шлиха. Ушли на несколько дней, а на заимке остались только мы с Комаром.

Комар выскочил из заимки и как ошпаренный побежал вверх по ручью, даже не посмотрев в мою сторону. Он всегда был трусливым дерьмом, подсказала мне память Ивана. И кликуха Комар прицепилась к нему потому, что он любил ныть, ныть...зудел как комар.

Я встал и переждав головокружение подошел к телу Хусана.

Забрал с него кинжал, патронташ, обрез двустволки ИЖ-54 и наше золото в мешочках по полкило, всего четыре мешочка. Расковырял патрон 12 калибра - картечь, три штуки по 8 миллиметров. Я ... Иван... да ну на хрен - я, понимал, что горцы уже бегут к нашей заимке. И единственный способ выжить - встретить их у переката речушки в четырех километрах, где и дать бой. Бегать всю жизнь, как заяц, от кровников кавказцев - не лучший вариант. Проще решить вопрос сразу и кардинально. Зашел в избушку, наш карабин Комар конечно унес. Нашел веревку и плащ палатку, снял ремень с антабок и подвесил обрез на веревке у правого бедра. Одел патронташ через плечо, а кинжал подвесил к поясу. Поверх всего накинул плащ-палатку завязав ее только у шеи. Все - вооружен и очень опасен. Командир говорил или будет говорить - как вооружился, так и тужился.

Я еле успел к перекату. Когда они стали переходить речку по его гребню, я выскочил им на встречу и заполошно развернулся назад. Бутафоря охреневшего от событий мужичка, вконец потерявшего рассудок. Горные коз...орлы рванули по горячему следу и когда все они оказались на перекате, балансируя на камнях. Я развернулся и рванул назад к перекату. Сбросил плащ-палатку и открыл огонь на ходу, успев трижды перезарядить обрез. С расстояния десяти - пятнадцати метров трудно было промахнуться и я этого не сделал.

Через два часа, я шагал по тайге к Ачинску, снарядившись за счет бандитов. Я не брезгливый человек, Иван тоже. Поэтому обобрал трупы и ограбил их заимку, присвоив себе золотой шлих собранный со старателей и приличную сумму денег. Я был уверен, что начатый мною грабеж кавказцев продолжат старатели, а дальше тайга похоронит все следы.

К Ачинску я подошел в полдень. Нашел приметное местечко и устроил там тайник, сложив туда оружие и все лишние. На себе оставил золото, деньги. Одел чистые брюки, кепку и