серебряного в мягкий фиолетовый. Снова серебряным он становился, когда ниспадал на блестящий пруд, окружающий статую Хэйден - первой высшей жрицы которая, будучи ребёнком, услышала благословенный голос Элуны.

Как обычно, Тиранда села, скрестив ноги у края пруда на массивных каменных ступеньках перед возвышающимися руками Хэйден, отчаянно ища в как ее предке, так и в ее богине благословения поддержки и наставления... а также помощи стряхнуть растущее чувство тревоги. Не смотря на то что комната часто была местом, куда жрицы и послушницы приходили для медитаций и успокоения, Тиранда в этот час была одна.

Зажмурив глаза, она безуспешно стремилась заставить мысли касающиеся Малфуриона покинуть ее голову. Их неспокойная связь тянулась от начала Войны Древних, когда она, Малфурион и его брат близнец Иллидан утратили чистоту своей молодости и стали опытными бойцами. Она до сих пор помнила предательство Иллидана и свое заточение во дворце Азшары. Несмотря на рассказы о том, что ее переносили без сознания, кое-что она узнала тогда. Тиранда изредка переживала в воображении то, каково это быть схваченной слугами омерзительного советника королевы, Ксавия, которого, повелитель Легиона преобразил в чудовищного сатира. Еще запечалилось в её памяти почти потеря её дорого Малфуриона под самый конец, прямо когда он стоял во главе изгнания большинства демонов из ихнего мира. Её сердце болело при воспоминании о нем, призывая его последнею крупицу энергии (Возможно "силы") спасти её.

Но лучше всего поминала она надежды и и мечты, о которых они думали после происшествия. Был разговор о том, чтобы по настоящему быть в месте, что Азерот больше не требует великих жертв от их обоих. К разочарованию Тиранды мысли о Малфурионе пульсировали снова и снова. Он начал обучать других друидов, ради Азерота, сам зная насколько сильно мир нуждается в исцелении. И когда Малфурион хотел покинуть Тиранду на многие годы, чтобы уйти в Изумрудный Сон, она иногда удивлялась, любил ли он ее когда-нибудь искренне.

Тиранда, тем временем, была возведена в сан высшей жрицы Элуны, вопреки ее желанию, и затем, из-за сложившихся обстоятельств и необходимости, правительницей своего народа. Лишь в этой роли у нее возникла возможность внести такие изменения в общество ночных эльфов, как роспуск традиционной и часто порочной системы военного командования, основанной на кровном родстве, создание Часовых, чьи офицеры выбирались за личные достоинства. Стать лидером не было судьбой, которую бы она выбрала для себя, но это она уже не могла изменить, поэтому больше всего она хотела помочь защитить расу ночных эльфов.

"Мать Луна, одари меня спокойствием" - безмолвно взмолилась высшая жрица. Несмотря на то, что ее возраст насчитывал тысячелетия, ночные эльфы физически появились немного раньше того дня, когда мантия лидерства была ей доверена. У нее все еще были пышные полуночно-голубого цвета волосы, которые струятся по ее плечам, с прядями крашеными в серебряный цвет еще с её молодости. Её лицо был таким же как у молодой девы, и хотя некоторые тоненькие линии начали появляться у краев её серебряных глаз, но даже они были результатом последних шести или семи лет настоящего старения, и ни одной отметины десяти суровых тысячелетий, которые она прожила.

Но пытаясь править мудро, столетия её сильно изнуряли, именно потому верховная жрица по случаю пыталась делать передышки с помощью медитации. Тиранда только и просила час, время от времени, для не большой просьбы к Элуне. Тут, купаясь в вездесущем свете матери Луны, она могла, зачастую, сконцентрироваться на небольших проблемах.

Однако, в этот раз ощущение спокойствия продолжало ускользать от нее. Тиранда поняла по каким причинам, но отказывалась сдаваться им. Она сконцентрировалась сильней - Тиранда вздыхала. Светил мягкий лунный свет, все сильнее и ослепляя... и, в первые в жизни, приносил боль.

Окружение ее изменилось. Она больше не сидела в безопасности храма. Вместо этого ночная эльфийка стояла в темном месте, чьи земляные стены сразу напомнили о могильной пещере. Детали подземной камеры, освещаемые для нее, как будто перелистывание страниц книги. Тиранда видела мешочек с растениями, собранные перья, зубы, и другие предметы фауны Азерота. Там еще были отметки, одни из них ей были знакомы, когда другие оставались не понятными. Холодок пробежался вверх и вниз по ее спине. Она знала где она находиться, но все еще тщетно пыталась отрицать. Потом другая жрица Элуны появилась в поле зрения. Тиранда знала ее так же хорошо по имени как и в ее узкое, без складок лицо. Меренда. На много моложе верховной жрицы, но хорошо уважаемый служитель Матери Луны.

За Мерендой следовала другая жрица, так же хорошо известная их лидеру. За этой жрицей следовала третья. У всех было угрюмое выражение лица и опущенные головы. Они были одеты в простые серебряные платья с капюшонами. Простые одежды были одеты из уважения к их окружающим, таких жриц не было среди себе подобных, в отличии от территории, которая находилась под присмотром друидов.

Так и есть, это было Логово-на-холме - дом, так сказать, для одного из их родов. И, пока Тиранда думала об этом, ее глаза встретились со взглядом двух встревоженных жриц.  Тело, лежавшее на травяном коврике, окутал слабый, серебряный свет - свет Элуны. Ее дыхание участилось при виде этого зрелища, хотя за столько времени она должна была привыкнуть. Даже во сне его гордое выражение лица было покрыто отметинами времени, которые были даже более выразительными, нежели ее. Его длинные, зеленые волосы были уложены жрицей так, что спадали на его грудь, где казалось, сливаются с его пышной, длинной бородой. Он имел густые, угловатые брови, что делало его внешний вид серьезным, задумчивым.

Он был одет более искусно, нежели большинство друидов - выбор не его собственный, но определенный его высоким положением. Массивная броня с выступающими шипами защищала плечи, тогда, как у часовых это делалось для предплечий и голеней. Несмотря на то, что она была сделана из древесины уважительно собранной с мёртвых деревьев, магическая броня была более прочной и эластичной нежели металлическая. Безрукавное одеяние тянулось вниз к его сандалиям и по бокам ног было покрыто цветом и покроем укрывающих листьев. Ближе к полу находился слой, похожих на полумесяц, узоров голубого цвета, возможно, отдающих дань уважения Элуне. Малфурион Ярость Бури уставился в потолок, его золотые глаза были пусты.

Тиранда глотнула при его виде, виде ее любимого. Она почувствовала слабость в ногах, когда изучала его - как можно будучи таким ярким и порывистым с духом стать