Таким образом, несмотря на самые разные достижения в различных сферах, этим народам навязывается неравный дискурс. Саид называет это «распространением геополитического сознания на эстетические, гуманитарные, экономические, социальные, исторические и философские тексты». Также по Саиду существует два пространства. Одно реальное, географическое, а второе образное. Вначале работа идет именно с образным пространством, в котором и возникает концепт «Востока». Создается некий интеллектуальный проект, который потом проецируется на реальность. Опираясь на теорию марксиста Антонио Грамши о гегемонии (которая представляет собой доминацию одних культурных форм над другими в отличие от явной силовой политики)^[12], Э. Саид рассматривает культурную концепцию «Востока» как инструмент политической манипуляции, своего рода интеллектуального террора.

Постулируя «ориентализм» как западную концепцию в отношении азиатских и африканских народов, Саид отрицает наличие симметрической концепции — «окцидентализм», формулируемой незападными народами по отношению к Западу. Однако, по нашему мнению, феномен окцидентализма существует, и в различных культурах выражается по разному, что даже проявляется в массовой сознании (неприятие ценностей западной культуры, специальная терминология, например, «янки» или «гринго» в отношении американцев). Кроме того, подобный феномен был очевиден и в отечественной истории. Он был связан с экзогенной модернизацией^[13], начавшейся в конце XVII в. — когда элиты подражали западным странам, вместе с технологиями, перенимая их нравы и культуру, а народные массы не воспринимали эти нововведения. В данном случае уже русский народ попадал под действие модели ориентализма, так как элиты всячески пытались его перевоспитать, уничижая традиционную русскую культуру.

Необходимо также отметить, что сами основные геополитические концепции также можно рассматривать в качестве дискурса, который Запад навязывает остальному миру. Большинство терминологического аппарата (Хартленд, Римланд и т.п.) был придуман англосаксами и определенным образом интеллектуально экспортирован в Россию и другие страны, хотя в конце XIX — начале XX века у нас было множество ученых и военных географов, в теории и на практике занимавшихся геополитическими исследованиями^[14]. Тот же термин «геополитика» Петр Савицкий^[15] использовал после того, когда познакомился с идеями британского геополитика Хэлфорда Макиндера после встречи с ним в Крыму во время гражданской войны в России.

Поэтому в постмодернистской геополитике вполне возможен, а в некоторых случаях даже необходим определенный ревизионизм, который поможет совершить освобождение от якобы универсальных, а на деле западных и во многом ложных концептов.

Возвращаясь к политической манипуляции, которой занимается Запад по отношению к другим странам, в контексте критической и даже популярной геополитики она ведется самыми различными способами. Народная дипломатия, представленная легионом НПО от «Корпуса мира», «Международного красного креста» и «Репортеров без границ», всевозможные программы развития и поддержки, не отражающие своим названием ничего, но, тем не менее, имеющих четкий механизм выхолащивания идеологии и традиционных ценностей в тех странах, где они проводятся. И даже поп-культура, включая музыку и киноиндустрию, — голливудская пропаганда обязательно несет послание о единственно правильной «мировой культуре» made in USA и нередко прямо или косвенно критикует различные политические режимы и народные традиции, а титулованные актеры часто лоббируют политические проекты под видом «посладоброй воли» или «благотворителя».

Что можно противопоставить агрессивному «ориентализму» в качестве ограничителя на интеллектуальную экспансию из-за океана в самых разных формах ее проявления? Оксидентализм как контраргумент вряд ли способен полностью справиться с этим вызовом. А вот широкая международная кампания, причем синхронизированная ее акторами, могла бы произвести весьма серьезный эффект в мировом пространстве. Это нужно не только для защиты когнитивного пространства и шире, — ноосферы суверенных государств, но и для того, чтобы процессы формирования полицентричности нового мира не зашли в тупик и смогли реализоваться как можно быстрее.

НЕОАТЛАНТИЗМ В ЕС

Последние события в политической жизни ЕС дают основания полагать, что ряд сил как в самой Европе, связанных с политическим истэблишментом, так и в США планомерно пытаются реализовать на западной окраине Евразии проект атлантизма, связанного с геополитическими устремлениями Вашингтона.

Провал проекта мультикультурализма, о чем в октябре 2010 г. заявила канцлер ФРГ Ангела Меркель,^[16] ранее лелеемого в ЕС на протяжении последнего десятилетия, без сомнения, будет использован лобби группами в США для продолжения навязывания своей политической воли странам Западной и Центральной Европы, а действия отечественных либералов и проводников интересов Запада, обосновываемые необходимостью модернизации в России, угрожают подорвать основы национальной безопасности и суверенитета.

Проект атлантизма не является чем-то новым. В отличии от сторонников мондиализации, т. е. установления единой мировой политической системы, управляемой клубом олигархов и финансистов, эта политическая идеология настаивает на доминировании США в вопросах международного порядка. В Европе ее версии известны под названием евроатлантизма и трансатлантизма.

Евроатлантизм является геополитической философией, которая построена на идее сближения государств Северной Америки и Западной Европы на основе общих ценностей — демократии либерального типа, свободы индивидуума и верховенства права. Британский политик Джон Уильямс расширяет этот термин, называя его атлантистской теологией^[17]. Он говорит, что, как и любая теология, атлантистская базируется на мифе в то, что в конечном итоге геополитические и геостратегические интересы Европы и США неразделимы. Отношения эпохи Холодной войны между США, Европой и Россией Уильямс относит к очередному мифу, который в результате выразился в кризисе самоидентичности.

Действительно, в этом политическом проекте есть определенная доля мифотворчества. На практике евроатлантизм начал реализовываться после Второй мировой войны, когда США использовали миф о советской угрозе для установления своего контроля над Западной Европой и создания военно-политического блока НАТО. Именно через НАТО проводилась основная политика трансатлантического